За разговорами дошли до Управления. Время было обеденное, оба проголодались.
— Заглянем в кабинет и айда в столовку, — предложил Старцев.
Но не тут-то было. Остававшийся за старшего капитан Егоров «обрадовал»:
— Иван, Урусов звонил по твою душу.
— Опять? Что же это такое?.. Я ж только утром к нему заходил, — беспомощно развел тот руками.
— Приказал прибыть, как освободишься.
— Давно звонил?
— С полчаса.
— Понятно. — Старцев почесал за ухом. И кивнул товарищу: — Обедай, Саня, без меня. Я попозже…
— …Да, товарищ комиссар, Барон — фигура известная. Но по нашим сводкам, в последние два года он не проходил, — напомнил Старцев.
— Все верно, — кивнул Урусов. — Полагаю, залег на дно после удачного грабежа или вооруженного налета. Вот и не было о нем весточек.
Иван насторожился:
— Вооруженного налета? Я знаком с материалами последнего уголовного дела, в котором фигурировал Барон. Там была попытка взлома и ограбления продовольственного магазина…
— Напомните, Иван Харитонович.
— Конец 1943-го. Зима. Армянский переулок. Попытка двух бандитов влезть через окно коммерческого продовольственного магазина. Сотрудник военизированной охраны открыл огонь и воспрепятствовал ограблению. Один бандит был убит, второго — Павла Баринова — он узнал и довольно точно описал оперативникам.
Затушив в пепельнице папиросу, комиссар поднялся из-за стола и подошел к ближайшему окну. Сдвинув в сторону тяжелую портьеру, раскрыл створки, вдохнул полную грудь свежего воздуха.
— Хорошая у вас память, Иван Харитонович. Но, к сожалению, мы знаем далеко не все, что происходит в криминальном мире. Где-то не успеваем, ошибаемся, в какие-то моменты не хватает опытных сотрудников.
— Так точно, Александр Михайлович. Но ведь и многое получалось. Помните, как в ноябре 1944-го зачистили Тишинский рынок?
— Как такое забыть? — устало улыбнулся тот. — Столько нечисти вытравили! Думали все — конец организованному бандитизму в столице. А оно вон как вышло — опять словно тараканы из-под плинтуса полезли…
Комиссар только что сообщил Старцеву, что на северо-востоке столицы в Аптекарском переулке найдено тело убитого Павла Баринова, носившего в криминальной среде кличку Барон. Минувшей ночью главаря небольшой банды кто-то выследил и ударил ножом. Сзади, под левую лопатку. Судя по всему, Барон умер сразу, не мучаясь. При убитом не нашли ничего, кроме коробка спичек, мятой пачки папирос, нитки с серебряным нательным крестиком и трех рублей мелочью. Опознал его один из оперативников, прибывших на место сразу за милицейским нарядом.
— В общем, так, Иван Харитонович, — похлопал ладонью по зеленому сукну столешницы Урусов. — Покуда нет у вашей группы серьезных дел, займитесь убийством Баринова. Мы же с вами понимаем, что известных воров просто так, для забавы, на тот свет не отправляют. Выясните, что это — очередные разборки, передел территорий или дележ бандитской власти. А заодно разузнайте, чем он промышлял в последнее время. Не мог же Паша Барон почивать на лаврах и жить по совести. Как думаете?
— Согласен, товарищ комиссар, не по его характеру это занятие — жить по совести. Займемся.
— Приступайте. Если накопаете что-то серьезное — немедленно докладывайте.
— Слушаюсь…
Глава третья
Москва, Лефортово — железнодорожный переезд на Басманной; 16 октября 1941 года
Полуторка пробиралась к северу столицы, старательно объезжая площади и оживленные магистрали. Кое-где приходилось протискиваться между палисадниками и облезлыми стенами старых домов; разок повернули не туда, заплутали и, посовещавшись, вернулись на пару кварталов назад. Народу в проулках встречалось мало, редкие прохожие спешили по своим делам, не обращая внимания на грузовик.
У банды имелось несколько укромных местечек, где можно было до поры припрятать украденный сейф. Но на северо-запад, в Тушино, соваться не хотели — туда сейчас для обороны города стекались части со всей округи. В Люберцах проживала одна знакомая бардачка[8], но туда мылиться — надо быть полным бажбаном[9]. Левина хаза в Духовском переулке не подходила по той же причине — слишком далеко. Вот и настоял Барон рулить в Безбожный переулок, тянувшийся вдоль сада, именуемого «Аптекарский огород».