слышать, быстрым бегом приближаясь к чёрному торнадо. – Там Кристофер! –
она повернулась к догонявшим её членам Совета магов. – Кто-нибудь, остановите
его!
Её муж уже петлял между деревьями, стремясь спасти хотя бы своего
маленького сына и пытаясь не думать о том, что будет с той, которая находилась
сейчас в центре адского смерча.
Его догонял Аргус Браун, не перестававший терзать себя за то, что отпустил
сегодня днём свою девочку одну с её остроухим женихом. Его дочь и жена, его
семья, его друзья могли потерять свои жизни. Город, некогда приютивший всех,
дом с оранжевой крышей, в котором он обрёл своё счастье, - всему этому грозило
разрушение.
Мимо пронеслась чернильная шаровая молния. Обри Овиедо отчаянно
летела к ребёнку, стараясь не упустить свой шанс искупить вину, пусть и
надуманную, как утверждал Исмаэль Раффин.
Последний рвался вперёд, прекрасно понимая, что ему нечего
противопоставить той чудовищной силе, что гудела за деревьями. Тогда, в
кабинете уже сгоревшей «Хирры» он беспечно недооценил противника. Теперь же
к нему чётко пришло осознание, что с каждым шагом он всё больше
приближается к аду.
- Ева! – раздаётся пронзительный мальчишеский вопль.
Отчаяние сжимает сердце Дианы. Собирает силы в последний рывок альфа
оборотней. Почти догоняет мальчика шаровая молния.
- Крис, остановись! – кто-то кричит ему.
82
sunnysimba21@gmail.com
Плотная густая тьма гудит, словно рой безобразных, потревоженных мух.
Она обещает поглотить его без остатка, нагнетает страх, пытается заставить
повернуть. Но он не боится.
Он знает, что нужно делать.
В его груди горит огонь. В памяти всплывают слова Далахана:
- У кого в сердце живёт Любовь, тому неведом страх.
Внутри у него – маленькое, очень жаркое и ласковое солнце. А когда есть
свет, то тьма исчезает.
И он храбро шагает в чёрный поток.
Время останавливается.
Лишь чёрная, выжженная земля посреди деревьев заставляет поверить в то,
что произошедшее есть не кошмарный сон, а жестокая явь. Ясное небо полно
звёзд. Кровавые краски заката сменились на пурпурные полосы. Тьма схлынула,
растворилась, исчезла, будто иллюзия потеряла чьё-то внимание, свою подпитку.
В центре чёрного круга горько плакала девушка в белом платье, крепко
обнимая прижимавшегося к ней брата. Смоляные волосы, словно змеи, струились
по её плечам, скрывая от чужих глаз её горе и освобождение.
***
- У тебя крылья посветлели.
Обри и Исмаэль, устало привалившись к стволу многовекового дерева,
рассматривали созвездия. Во всяком случае, рассматривала она, а он же не сводил
глаз с неё.
- Что?
- Крылья, говорю, посветлели.
Евангелину и Кристофера давно увезли в госпиталь, над мёртвой поляной
поколдовали маги и что-то прошептали феи, и теперь она зарастала
белоснежными лилиями.
- Знаешь, - почему-то не удивилась изменению своих крыльев Обри, - я
когда за мгновение до конца будто замерла, у меня всё, скажем так… поменялось.
Отпало ненужное. Ведь мы, и правда, столько лишнего таскаем на себе. Какие-то
обиды, заморочки, принципы, эгоизм, жалость к себе, чувство вины… А перед
лицом смерти всё приобретает истинный вид. И отпадает, как шелуха. И хочется
жить, но не так как прежде. До этого ты просто существовал. А жизнь… она
чувствуется.
- А я… - выдохнул Исмаэль и поймал взглядом падающую звезду. – Я понял,
что упиваться вот этой грязью, этой демонической силой – самое отвратительное,
что может быть. Это хуже смерти. И я бы хотел…
Он запнулся. Звезда приближалась к нему, неумолимо входила в него,
вспышкой уничтожая тени и даруя бесконечный поток свежего воздуха. Её нельзя
было видеть, у неё не было ни цвета, ни формы, ни звука, ни запаха, но она
ощущалась. Чувствовалась.
- Что это? – шёпотом дрожал голос Обри, хотя, спрашивая, она уже знала
ответ.
Исмаэль не сразу нашёл слова, с закрытыми глазами знакомясь с новым,
прежде неизвестным, чуждым ему миром.
- Это… - вдохнул он полной грудью. – Мне даровали шанс. Я больше не
носитель тьмы. Я больше ей не служу. Я – человек. И могу выбирать.
И он посмотрел на свою любимую женщину глазами, в которых отражалась
душа.
83
sunnysimba21@gmail.com
***
- Скоро тебя выпишут. Нервное истощение всё-таки так быстро не
проходит, милая.
Диана погладила свою дочь по вновь тёмным волосам и крепко обняла её.
Ева смотрела в окно на городскую площадь, где играли дети и летний праздник
был в самом разгаре.
- Правда, к сожалению, теперь мне точно не позволят напоить тебя
эликсиром. Королеву не дадут лишить крыльев.
Ева повернулась к улыбающейся матери.
- Я не верю, что он мёртв.
Диана судорожно вдохнула. За эти безумные пару дней, наполненные
грустью, тревогой и облегчением, она ни разу не говорила о Далахане, не
упоминала его имени.
- Значит, он жив, - уверенно произнесла синеглазая ведьма. – Вы же теперь
связаны.
- Я пыталась найти его в медитации, - Ева принялась мерить шагами палату.
– Перенестись к нему. Но не могу.
- Но Светлячок, ты едва оправилась от произошедшего, - резонно заметила
Диана. – После такого придётся восстанавливаться и ещё долго работать над
собой. Ты ведь это знаешь.
Её дочь остановилась.
- Знаю…
В дверь постучали.
***
Поездка от Мунлайта до Атланты заняла несколько часов. Она поехала
одна, в тот же день, отказавшись от сопровождения, едва доктора подтвердили,
что водить автомобиль мисс Евангелина Раффин вполне в состоянии.
«Он в госпитале Атланты, в сознании, состояние стабильное. Его унесло
течением реки, а обнаружили его достаточно скоро. Обратили внимание на уши,
естественно, но к счастью, врач там попался свой. Связался с нами. Так что
повезло твоему остроухому. А то начались бы вопросы: почему огнестрельная рана
так быстро затягивается, да в крови эритроциты такие весёленькие и слишком
здоровые».
Слова Аргуса пели свою радостную песню у неё внутри. Живой!
«Ничего не помнит, но говорят, что амнезия временная. Короче, в рубашке
родился. Приедете назад, покусаю».
В приёмный покой она влетела, радуясь, что не буквально и что вроде бы
спрятала свои крылья. Назвалась невестой таинственного пациента и его лечащий
врач сам повёл её по невыносимо длинному холлу к крайне медленно ехавшему
лифту, а затем по второму, будто нарочно дразнившему её коридору.
- Вы так светитесь, - робко кашлянул врач. – А можно это как-то…
замаскировать?
Но вот и заветная дверь. Открывается со скрипом, и сердце замирает в
груди.
- Что ж, побудьте наедине.
Доктор осторожно закрыл дверь за собой, оставив Еву бороться с
подступившими слезами. Она строго приказала себе не плакать.
- Здравствуй.
84
sunnysimba21@gmail.com
Далахан улыбается ей, немного бледный, но такой же… такой же
прекрасный, как и был.
- Привет.
Ева медленно подходит к кровати, садится на краешек и, в невозможности
преодолеть себя, робко тянется к нему рукой:
- Ты что-нибудь помнишь?
Его улыбка становится шире, лицо светлеет, а большая тёплая ладонь
накрывает её прохладные, дрожащие пальчики.
- Я помню, что люблю тебя.
Конец.
85