— Лера, что случилось? Тебе плохо? — мама перевернула ее на спину, подложила что-то мягкое под голову, укрыла голову прохладным, то и дело растирая онемевшие Леркины руки. — Потерпи, милая, «скорая» уже едет…
— Мама, зачем «скорая»? — Лерка попробовала сесть, но мама ее с силой уложила назад. Девочка оглянулась: она лежала в ванной на полу, прозрачная занавеска с дельфинчиками наполовину оборвана, несколько полок снесено вместе со всем их содержимым, вывалившийся из душевой кабины шланг неистово залил все кругом, наверно, сейчас соседи прибегут жаловаться.
Но вместо соседей появились врачи в толстых темно-синих комбинезонах, с большим оранжевым сундуком. Ее переложили на диван в холле, долго мерили давление, слушали сердце, светили в глаза, простукивали, похлопывали. В итоге сделали укол и велели спать.
Сквозь надвигающуюся пелену Лера слышала, как мама звонит на работу, и предупреждает, что ее завтра не будет, что дочь заболела, и снова та темноволосая, в длинной ночной сорочке и печально-требовательным взглядом где-то там, в глубине сонного марева.
Лера проснулась внезапно; вынырнула из забытьи, словно из глубокого бассейна. Мама задремала рядом, но тут же подскочила к дочери:
— Ты как?
— Нормально я, мам, правда, — и Лерка, повинуясь мягкому и повелительному жесту, снова легла на подушку. Она осторожно взглянула на часы: половина двенадцатого.
— Что случилось-то? Ты упала?
Лерка отрицательно покачала головой, мучительно соображая, что сказать матери. И та поняла:
— Что — ОПЯТЬ? — прохрипела она, медленно оседая в кресло. Ее и без того встревоженное лицо стало серым, а глаза наполнились слезами. Лерка кивнула. — Как это произошло?
— Не так, как обычно, мам. Вообще все иначе. Я была в душе, и тут смотрю — рядом со мной женщина незнакомая, темноволосая такая, и глаза у нее то ли печальные, то ли испуганные. Я из ванны выхожу, и оказываюсь не в нашей квартире, а где-то в другом месте, и вокруг — пепелище. И эта, темноволосая, мне говорит…
— Говорит? — у мамы глаза округлились.
— Да, только ее так плохо слышно было, будто она не рядом со мной стоит, а в сотне метров.
Мама кивнула:
— И что она тебе сказала?
У Лерки холодок пробежал по спине, когда она вспомнила лицо той темноволосой женщины. «Найди его!».
Кто этот дядька, интересно? И вообще, что произошло?
Мама, похлопав ее по плечу, не стала настаивать и задумчиво отправилась на кухню. До Лерки доносился аромат горячих бутербродов, цейлонского чая, ванили. Эти запахи так успокаивали, защищали от дурных мыслей, что девочке стало казаться, что все произошедшее — сон. В самом деле, может, она поскользнулась, выходя из душа, упала, ударилась и ей привиделся весь этот бред!
Она облегченно вздохнула и села, прогоняя образ странной темноволосой женщины прочь. Сунула ноги в дурацкие тапки в виде слоников, резко встала и… оказалась на кладбище…
Господи! Да как же это!!!
Лерка огляделась по сторонам: аккуратные ряды крестов, украшенные неестественно яркими цветами темные оградки, обелиски, прикрытые от любопытных глаз заиндевевшими березками или пушистыми елями. Вид торжественный и печальный.
Рядом с ней, всего в полуметре, поскрипывала приоткрытая калитка. Четыре гранитных памятника, потускневшие венки, погасшие лампадки, слегка присыпанные снегом. Лерка пригляделась.
С портрета на нее смотрела улыбающаяся молодая женщина: темные длинные волосы разметались на ветру, светлые глаза чуть прищурились от солнца. У Леры все похолодело внутри. Это та самая женщина, что привиделась ей несколько часов назад… Это ее могила.
Девочка посмотрела на могилы рядом: светловолосая девочка лет семи, пацан с немного угрюмой улыбкой, на вид лет тринадцати-четырнадцати, и малышка совсем, годика полтора, в смешном кружевном чепчике. Лера шагнула ближе, приглядевшись к табличкам: Селиверстова Татьяна Ивановна. И Селиверстовы же Артем, Маргарита и Алена, они все умерли в один день — 17 мая 2014 года, более двух лет назад.
Лера поняла, что не может дышать. Женщина на фотографии словно ожила, она чуть повернула к девочке голову, одними губами прошептала «Найди его».
— МАМА!!!! — заорала Лера, что было сил, и поняла, что снова находится в комнате. Вот мягкий и удобный диван, вот ковер, и наряженная к Новому году ароматная елочка. До нее снова доносился аромат цейлонского чая и ванили, только больше он не вызывал чувство защищенности.
Лера поняла, ЧТО с ней происходит все эти годы.
Впервые нечто непонятное и необъяснимое с ней произошло, когда ей было пять лет. Она читала книгу в своей комнате и увидела, как мимо нее прошла другая девочка. Смешная такая, с тощими косичками и бантами из коричневой капроновой ленты, в цветастом ситцевом халатике. Просто спокойно прошла, не обращая на Лерку ни малейшего внимания. Мама не придала этой истории значения: да и кто мог находиться в комнате ребенка еще, если, мама точно знала, больше никого дома не было. Да и сама Лерка была так мала, что толком ничего объяснить не могла, а спустя пару дней с произошедшего уже и сама сомневалась, не приснилось ли ей это.