Павлик подозрительно глянул на письмо и толстую книгу, которую ему подсунула Яночка. Прочел название книги: «Польская литература для второго класса общеобразовательного лицея».
— У Рафала слямзила? Полегче книги не нашла?
— Эта показалась мне самой подходящей. Видишь, какие большие страницы и как много на них букв. Уже на первой странице я нашла почти все нужные буквы. Читай же!
И девочка подсунула свое письмо под нос брату. Тот недовольно сморщился:
— Спятила? Мне это придется читать? Ведь у тебя тут такие большие цифры, гляди — аж триста семь. Мне что, считать до трехсот семи, чтобы найти буквы? А вот и триста тридцать восемь! Не могла найти поближе?
— Не могла, — вздохнула Яночка. — Я и сама измучилась, считая их. Ну читай же!
Мальчику ничего не оставалось, как приняться за тяжкий труд. Долгое время в комнате слышалось только пыхтенье Павлика. Наконец он расшифровал первое слово.
С недоумением глядя на лист бумаги, то на сестру, Павлик сказал:
— Странно... У меня получилось «идн». Это что слово такое?
— Покажи! — сказала Яночка, заглядывая через плечо брата. — Ты ошибся, должно получиться «иди».
— Ну нет, с меня хватит! — возмутился Павлик. — Не хочу больше считать, в глазах рябит от этих букв.
— Придется, если ты хочешь прочесть мое письмо.
— И вовсе я не хочу, — заявил Павлик. — А если ты хочешь мне что-то сообщить, скажи своими словами. Жуткая работа!
— Вот и я говорю — жуткая! — согласилась сестра. — Знаешь сколько времени у меня заняла! А я и половины не написала.
Мальчик решительно встал со стула и отодвинул подальше учебник.
— Так вот что я тебе скажу! — произнес он веско. — Не верю я, что наш злодей сидел столько времени на чердаке и мучился над запиской! Хотя...
Мальчик взял в руки зашифрованную записку, обнаруженную на чердаке, и внимательно ее рассмотрел.
— ... хотя, — закончил он, — вот в этой записке нет таких больших цифр, одни маленькие. Кроме вот этих дат.
— Может, ему попалась другая книга, где все буквы встречаются в самом начале?
— Уж учебником по литературе польской он точно не пользовался.
Подумав, мальчик снова сел за стол и пододвинул к себе упомянутый учебник.
— Знаешь, я сделал бы по-другому, — сказал он. — Например, «иди». Я бы зашифровал его по-друтому. Сейчас... пять... шесть... Седьмая буква в седьмой строке! До семи считать легко, каждый сумеет. Я бы сделал так: использовал только первые буквы в каждой строке и обозначил, какая это строка. И получатся только маленькие цифры.
— Вот умник! — фыркнула Яночка. — А я как узнаю, которая из цифр означает букву, а которая строку?
— Их надо просто по-другому пронумеровать, — ответил мальчик. — Как бы это сделать? А, знаю! Нумеровать римскими цифрами. Строки — римскими, а буквы обычными.
Тут Яночка издала такой торжествующий трубный вопль, что брат даже вздрогнул и с недоумением посмотрел на сестру.
— Ты чего?
— Молодец! — крикнула Яночка и даже под прыгнула от радости. — Это же надо, какой ты умный! Ведь записка так и зашифрована! Видишь — тут и римские, и арабские цифры. И ты догадался! Разгадал!
Ошеломленный собственной мудростью Павлик принялся разглядывать текст на тетрадном листке в клеточку.
— Вот еще бы разгадать, какая это книга! — наконец вздохнул он.
— Да, этого мы не знаем.
— Наверняка не польская литература. Гляди, тут у него одна и та же буква два раза. Три раза! Но без книги не узнаешь какая.
Мальчик приуныл. Яночка попыталась вдохнуть в брата бодрость и надежду:
— Не унывай. Может, книга как-нибудь тоже сама объявится.
— А что в детективах написано про шифровальные книги?
— Это не шифровальные. Шифровальные бывают только у специалистов-дешифровщиков, а для того, чтобы зашифровать записку, пользуются главным образом такими книгами, которые трудно достать.
— Значит, «Домашняя энциклопедия», — решил Павлик. — Мама говорит, что нигде не достанешь. Или сказки «Тысячи и одной ночи». Надо их достать!
— Сначала шпионы сговариваются, какой страницей из этой книги пользоваться, — сказала начитанная Яночка. — Ты хочешь перепробовать все страницы из «Тысячи и одной ночи»?
Павлик сразу одумался.
— Да нет конечно, тогда пришлось бы мучиться над книгой до конца дней своих. Слушай, мне снова пришла в голову умная мысль. А что, если обратиться за помощью к этому моему знакомому милиционеру?