«Ничего, это поможет ему быть всегда в тонусе».
Аркадий Петрович невесело усмехнулся и допил чай.
Он хотел было вызвать Инну Ильиничну, чтобы отдать ей злополучный договор, в котором он все равно не в состоянии разобраться, но рука, потянувшаяся к кнопке селектора, неожиданно ослабла и упала на стол. Горло сдавила неведомая сила. Сдавила так, что он начал задыхаться. Где-то сбоку раздался зловещий треск лопнувшего огромного зеркала. В ушах зашумело, и сквозь этот шум он услыхал далекий, уже ставший знакомым шепот, от которого все его существо наполнилось паническим ужасом. Ужасом перед неизвестным, чужим, неподвластным его пониманию могуществом. Могуществом, превышающим власть любого смертного. Он схватился за горло, безнадежно пытаясь побороть невидимые пальцы, сдавившие его. В глазах потемнело.
— Я пришел к тебе, — услыхал он, все еще не веря в то, что слышит голос наяву.
— Кто ты? — он хотел крикнуть, но из горла вырвался лишь булькающий хрип. — Кто ты?!
— Я? — переспросил голос.
— Да, ты! — Первый раз в жизни он устал сопротивляться и откинул голову на спинку стула.
— Разве ты не догадываешься?
— Нет.
— Неправда. Ты знаешь, кто я, но боишься признаться себе в этом.
— Кто же? — Аркадий Петрович закрыл глаза.
Он чувствовал тяжесть на сердце. Страшную тяжесть, словно в грудь заложили порядочную порцию тротила и теперь она готова взорваться.
— Я скоро приду к тебе…
Все разом смолкло. Наступила обычная тишина городского кабинета, прерываемая звуками бурно живущей улицы.
«О господи!» — он закрыл лицо руками.
— Аркадий… Пе-Петрович…
Он оторвал ладони и увидел Инну Ильиничну. Женщина, бледная, как смерть, стояла в проеме двери, не зная, что ей предпринять. Ее сотрясала мелкая дрожь:
— Аркадий Петрович, что с вами?
— Со мной? — он попытался принять здоровый вид, даже выпрямился в кресле.
Черты лица секретарши застыли, превратившись в восковую маску. Только губы подрагивали:
— Вам плохо?
— Мне? — он прижал руку к груди. Тяжесть исчезла, но все равно было как-то не по себе.
«Наверное, дело движется к инфаркту», — мелькнуло в голове.
— Вам плохо? — она сделала робкий шаг к его столу и, охнув, всплеснула руками: — Ой! Зеркало треснуло!
— Плохой знак… как говорят.
— Только не берите в голову! — слишком горячо залепетала она. — Это все бабушкины сказки. У меня сто раз всякие зеркала разбивались, и ничего. Только однажды кенарь околел… Ой, да что я вам говорю-то! Может, еще чайку?
Он отрицательно покачал головой. Потом, подумав, попросил:
— Вызовите моего врача. Хочу провериться на всякий случай. И начинайте готовить документы по слиянию.
Инна быстро исчезла, бесшумно прикрыв за собой дверь, но через минуту ее голова снова просунулась в кабинет.
— Что-то еще? — Мамонов поморщился, скорее от уходящей головной боли, нежели от недовольства. Но секретарша все же побледнела и выдавила из себя извиняющуюся улыбку:
— К вам дочь.
— С каких это пор Виола решила заявлять о себе через секретаря? — он удивленно вскинул брови.
Тут дверь открылась широко.
— А это вовсе и не Виола, папочка, — улыбнулась ему Сашка и, легонько подвинув Инну, скользнула через порог.
— Не верю глазам своим, — Аркадий Петрович тяжело поднялся из-за стола и, раскинув руки в стороны, тоже улыбнулся ей. Широко и радостно.
Она быстро подошла к нему и прильнула к его плечу щекой.
— Ну-ну, — он погладил ее по голове.
Сашка зажмурилась, как котенок. Ей одной, единственной из всех на свете, разрешалось появляться в кабинете отца внезапно, без предупреждения. Она одна могла рассчитывать на его ласку в любое время дня и ночи, когда бы ей ни заблагорассудилось ее получить. Отец — суровый и всегда занятый для других — при ее появлении «расплывался в сироп», откладывал свои дела и, похоже, с удовольствием погружался в пучину ее проблем. Однажды, года три назад, в этом самом кабинете он решал с ней какую-то жутко сложную задачку по физике. И все это время в приемной толпились важные дяди, которых он вытурил из-за своего стола, прервав совещание. Сознание своего превосходства по части отцовской любви и опеки заставляло Сашкино сердце гордо биться.
— Помнишь, как ты звонил тогда декану физмата МГУ и просил решить мою задачку, — промурлыкала она.