— Как поломанные ножи! — подхватил Павлик. — Слушай, это не иначе как средневековая пыточная машина! Красота!
— И правда! — согласилась сестра. — Вот в это отверстие всовывали руку или ногу, потом поворачивали ручку… И по кусочку отрезали… Стало страшно. Вот какие жуткие тайны хранил, оказывается, старый чердак! Брат с сестрой не сговариваясь поспешили подальше отойти от страшного орудия пыток. Мальчик ткнул сестру в бок:
— Смотри, а это что?
Вздрогнув от неожиданности, девочка с трудом удержалась от крика, потом шёпотом обрушилась на брата:
— Мог бы предупредить! Чего путаешь? И без того страшно! Ты про что?
— А вот про это.
— Вроде бы старинный колокол.
— Внутри пустой, — доложил брат, исследовав внутренность .непонятного предмета. — А вот, гляди! Что бы это могло быть? Старинный аккордеон? Да нет…
И оба принялись с интересом рассматривать какой-то кожаный предмет, сложенный гармошкой. Павлик нажал на торчащую вверх ручку, предмет издал вздох и выпустил струю пыли.
— Осторожно! — вскричала Яночка. — Дует!
— Откуда дует?
— Когда ты нажимаешь ручку, вот отсюда дует. Пыль летит.
— Значит, это старинный пылесос, только наоборот — выпускает пыль, вместо того, чтобы её втягивать. Надо же, как интересно! И Павлик принялся энергично нажимать ручку, подняв тучи пыли. Оба расчихались. Может, с этой стороны сюда что-нибудь заталкивали по кусочку, — предположил он между двумя чихами, — а с другой стороны выдавливалось?
— Опять приспособление для пыток? — с сомнением произнесла Яночка, перестав чихать. — Ты думаешь, наши предки оборудовали здесь, на чердаке, камеру пыток? Ведь обычно людей пытали в застенках подземелья. Я не читала, чтобы на чердаках.
— Да нет, это не для пыток, хватит и одной пыточной машины. Погляди туда!
— Нет, это ты гляди сюда!
Оставив в покое старый патефон с погнутой трубой, ручку которого уже начал было накручивать, Павлик поспешил к сестре, так как по голосу понял: она увидела нечто из ряда вон выходящее. И в самом деле. У стены виднелся прямоугольник чистого пола. Без пыли! Прямоугольник небольшой, здесь мог стоять средних размеров чемодан или небольшой шкафчик. И взяли этот чемодан отсюда совсем недавно.
— Видишь! — взволнованно толковала брату Яночка. — Тысячу лет здесь стояло, а он совсем недавно забрал отсюда.
— И в самом деле, — согласился Павлик. — И паутина на стене, видишь? Вся порвана. Только вот каким образом он мог это вытащить в окно? Не пролезло бы. А, может дверь какая есть? Как ты думаешь, что бы это могло быть?
Сокровища, что же ещё! Сокровища в чемодане или ящике. Или шкафчике…
— Да нет, это наверняка были старинные пистолеты! Или другое какое оружие, может, и не очень старинное. И боеприпасы к ним! факт, преступник явился за ними, и теперь примется грабить и разбойничать. Слышала, ведь в этом доме во время войны бабушка Агаты прятала оружие! Вот этот хмырь его и похитил! Надо же, из-под носа увёл! Яночка поморщилась. Оружие и боеприпасы её не устраивали, она предпочитала сокровища. Дети внимательно осмотрели прямоугольник незапыленного пола и убедились, что они правы — тут и в самом деле до самого недавнего времени стояло что-то — мебель, чемодан, сундучок, которые забрали неизвестные злоумышленники.
— Неужели найдётся такой дурак, который из-за каких-то пистолетов станет забираться в чужой дом? Ведь столько намучается, чтобы вынести их отсюда! — удивлялась вслух Яночка.
— Сама ты дура! — возразил брат. — Пистолеты и боеприпасы почище твоих сокровищ будут! Решив, что сейчас не время ссориться, Яночка сказала:
— Ладно, времени у нас в обрез, давай посмотрим, не забрал ли он отсюда ещё что. И оба осторожно двинулись дальше по мягкому ковру пыли. Осторожно не только потому, что следовало соблюдать тишину, но ещё и потому, что каждое резкое движение взбивало кверху целые тучи пыли. Оба были уже с ног до головы покрыты этой пылью.
Увидев старинную шарманку, Павлик остановился как вкопанный. С криком «Потрясная штуковина» он кинулся к шарманке и, прежде чем Яночка успела его остановить, повернул торчащую сбоку рукоятку.
От звука, который издала старая шарманка, кровь заледенела в жилах. Павлик выпустил рукоятку и отскочил как ошпаренный. Утробное глухое завыванье, сопровождаемое гулом, скрежетом и тяжкими вздохами, потусторонним ужасом наполнило чердак и эхом пронеслось по всему дому. Явно повеяло чем-то зловещим, загробным. Бабушка в кухне замерла от ужаса. Всепроникаюший звук был ей слишком хорошо знаком и мог означать только одно. Побледнев и задрожав всем телом, бабушка поставила на стол банку с маринованными грушами, которую судорожно прижимала к груди, и выбежала из кухни. Из дверей своей квартиры выглянула старуха соседка.
— Ваши милые детки играют на чердаке, — сообщила она и ядовито добавила:
— Странные у них игры, в арестантов…
Ничего не ответив, бабушка побежала к лестнице, ведущей на чердак, и поднялась по ней. На площадке у чердачной двери царили тишина и спокойствие. И жуткий беспорядок, несомненно свидетельствующий о том, что дети здесь действительно играли, вон и понастроили что-то, наверное, камеры для арестантов.
Бабушка вернулась к себе и накапала в рюмочку валериановых капель, чтобы успокоиться, решив позже вернуться и к вопросу об арестантах, и отложить на вечер все проблемы — и ужасных звуков, и арестантов.
А на чердаке Яночка пилила брата:
— Думать надо, прежде чем поднимать шум на весь дом! Теперь нас точно услышали!
— Нет, это не музыкальный инструмент, — пришёл к выводу Павлик. — Наверняка эта штука служила для того, чтобы предупреждать людей о нашествии врагов. Или даже для отпугивания врагов!
— Для чего бы ни служила, а нам пора отсюда сматываться, того и гляди прибегут искать нас! — стояла на своём Яночка. — Пошли.
— Ты что! — Мы ещё столько здесь не осмотрели!
— Ничего не поделаешь, из-за тебя же, дурака, надо возвращаться. Не хватает, чтобы нас на чердаке застукали.
— Ладно, придём сюда ещё раз. И захватим фонарик, а то там, подальше от окна, совсем темно.
— Погоди, давай поставим у окна что-нибудь такое чтобы легче было залезать в окно и слезать с него! О, вот подходящий сундучок!
И в самом деле, неподалёку стоял небольшой сундук, как раз подходящий по высоте и размерам для этой цели. Решили его осторожненько перенести к окну, ни в коем случае не тащить по полу, уже и без того подняли шум на весь дом. Ухватились за ручки с обоих концов сундучка, как вдруг Яночка опустила уже было приподнятый конец.
— Смотри! — чуть ли не крикнула она Павлику. — На нем же нет пыли!
— Ну и что? — буркнул Павлик, не выпуская из рук своего конца. Но тут до него дошло и он тоже выпустил из рук ручку сундука. — Ты думаешь? ..
— Вот именно!
Дети внимательно осмотрели сундучок. Он и в самом деле отличался от остальных предметов на чердаке почти полным отсутствием пыли. Подняв головы, Павлик и Яночка одновременно взглянули на незапыленное место у стены, замеченное ими раньше. Размерами оно полностью соответствовало габаритам сундучка.
— Выходит, перед этим он стоял там, — рассуждала Яночка. — А потом его перенесли сюда. Зачем? Хорошо бы в него заглянуть.
— Так заглянем! — решил Павлик. — Не взорвётся же он от этого! И не завоет. Наученный горьким опытом с шарманкой, мальчик осторожно приподнял крышку сундучка. Он оказался пуст. Впрочем, не совсем. На самом дне лежала какая-то бумажка.
Брат и сестра одновременно схватили её и чуть не разорвали, потом, все так же держа её вместе, подбежали к окну. На бумажке, представлявшей собой страничку из школьной тетрадки в клетку, были написаны сплошные цифры: 1974-II-23, 24 VI 4 II, 2 II 6-11 23, 1-У1 I IV 4, 19 II 2 V 4 II (г. 17-20) II V 31 2 IV 3 1 2 (пол. 1643).
— Тысяча девятьсот семьдесят четыре, — вслух посчитал Павлик. — Римское два. Что это может означать?
— Откуда мне знать? — отозвалась рассеянно Яночка. Наморщив лоб, она изучала запись. — Смотри-ка, всего две буквы в скобках. После «г» семнадцать двадцать, а после «пол» тысяча шестьсот сорок три. — Подумав, девочка высказала предположение, что они имеют дело с исторической тайной. Запись относится к событию, имевшему место в тысяча шестьсот сорок третьем году. Павлик с такой трактовкой не согласился, заявив, что в то время ещё не существовало школьных тетрадей в клетку. Он знает, они проходили в школе. По его мнению, таинственная запись зашифрована, вот и все.