Его реанимировали в 12:53.
Придя в сознание через восемь часов, он попросил у дежурной медсестры героин. Он повторил свою просьбу три раза. Вместо этого ему ввели морфин.
Женщине, поступившей вместе с ним, Саре Рандхерст, наложили восемьдесят три шва на пальцы. Швы ей накладывали в палате Фрэнка, так как женщина отказалась оставлять его.
Ожидалось, что оба полностью поправятся. Как и детектив убойного отдела Чикаго Рой Льюис, которому была оказана помощь в связи с шоком, обезвоживанием и многочисленными ожогами, порезами и ушибами.
Джош Ван Кэмп, также поступивший с огнестрельными ранениями, покинул больницу после перевязки вопреки предписаниям врача. Он и его жена Фрэн немедленно созвали пресс-конференцию, где к ним присоединились Мэл и Деб Дейтеры. Они подробно рассказали о том, что произошло в Доме Батлера, и о том, что случилось много лет назад в Сейф-Хейвен, штат Висконсин.
Общественное возмущение было всеобщим. Народ требовал провести полное расследование.
Дом Батлера горел два полных дня, пока от него почти ничего не осталось. То, что осталось, было снесено бульдозером.
Во время сноса четверо строителей сообщили, что видели призраков, а один получил смертельную травму, когда оборудование вышло из строя и раздавило его. Позднее, когда оборудование было проверено, оказалось, что оно находится в идеальном рабочем состоянии.
ЧЕТЫРЕ НЕДЕЛИ СПУСТЯ...
Голливуд, Калифорния
Том
Солнце палило на Тома, растянувшегося на шезлонге, и припекало его почти так же сильно, как и Роя, который устроился в соседнем шезлонге.
Отель "Рузвельт" был одним из тех мест, где Джоан останавливалась постоянно, и она потянула за кое-какие ниточки и выбила им номера практически бесплатно. Бокал Тома был почти пуст, и он собирался сыграть с Роем в "камень, ножницы, бумагу", кто следующим пойдет за выпивкой, когда к ним подошла очень красивая блондинка в миниатюрном бикини.
- О, откуда у тебя все эти шрамы? - спросила она Роя.
- Я полицейский. Меня неделю пытали какие-то маньяки, переодетые в призраков. Вы слышали о Доме Батлера?
Глаза модели в купальнике расширились.
- Боже мой! Вы были в Доме Батлера?
Рой кивнул.
- Давайте я угощу вас коктейлем и все вам расскажу.
Рой взял ее за руку и повел в тики-бар у бассейна.
- Он хорошо восстанавливается, - сказала Джоан. Она сидела в шезлонге по другую сторону от Тома. Тоже в бикини, тоже очень красивая.
- Рой почти ничего не помнит. Я думаю, с ним все будет в порядке.
- А ты?
Он взял ее руку в свою.
- Мне становится лучше с каждым днем.
Джоан сделала глоток лимонада. Позже ей предстояли съемки, поэтому она ограничилась безалкогольным напитком.
- Эта проститутка. Мони. Она - настоящий трип[56]. В одиночку убила троих этих психов. Удивительная женщина.
- Без шуток. И она не проститутка. Она доминатрикс. Никакого секса. Только фиггинг.
- Что такое фиггинг?
- Тебе лучше не знать.
Джоан достала свой айфон и погуглила. Мгновение спустя она скорчила гримасу.
- Фиггинг - это засовывание корня имбиря кому-то в задницу. Предполагается, что это вызывает сильное жжение. Зачем кому-то добровольно соглашаться на это?
- Я же сказал, что ты не хочешь знать. И спасибо, что нашла для нее пресс-агента.
- Ты шутишь? Я собираюсь продюсировать ее фильм. За ее историю сейчас идут торги. До семизначной суммы.
Том покачал головой.
Значит, она наконец-то получила свой миллион баксов.
Вперед, Мони.
- Я буду персонажем в этом фильме? - спросил Том.
- Возможно.
- Кто будет играть меня?
- Мы договариваемся с агентом Ника Кейджа.
- Николас Кейдж? Правда?
- Нет. Но Джейсон Александр заинтересован.
- Джордж из "Сайнфелда"?
- У него хорошие драматические способности.
Том пожал плечами и допил свое пиво. Солнце жарило не слишком сильно, но шрам на груди при попадании на него солнечных лучей все еще чертовски болел. Ожоги - это отстой.
- Не возражаешь, если я спрошу тебя кое о чем? - сказала Джоан. - Что-то личное?
- Конечно.
- Когда тебя клеймили, у тебя была мысль сдаться, перестать бороться?
Том повернулся к ней.
- У кого? У меня? Конечно, нет.
- Что заставляло тебя держаться?
- Мысли о тебе, конечно. Я понял, что не могу позволить ему сломить меня, потому что тогда я никогда больше не увидел бы твое лицо.