― Спасибо. ― Анна сжала амулет, пахнувший тайгой, болотом и травами. ― Вам всем.
Когда на затянутом туманом горизонте показалась первая заря, шаги Серого, Евы и Оливии затихли в отдалении, а Анна, глубоко вздохнув, повесила амулет на шею и, подобрав карабин Авроры, выстрелила в дверной замок. Отголоски сил волчицы тлели внутри, и Анна не с первого удара, но всё же вышибла дверь. Узкий коридор с кабелями и металлическими трубами, уложенными вдоль стен, вёл, без сомнений, в пункт управления.
Она не знала дорогу, но отчётливый запах полынной золы, ковыля и степного шалфея вёл её. Анна шла, не глядя вперёд, кровь гулко стучала в висках. Ладони холодели, то и дело бросало в жар, а сердце трепетало. Анна давно не чувствовала этой смеси предвкушения и страха. Только когда выходила замуж и шла на приём к врачу, чтобы подтвердить слова Серафимы Лазаревой о том, что Анна беременна.
Вспомнилась свадьба, как будто только вчера посреди торжественного мраморного зала ЗАГСа культурной столицы Анна согласилась стать женой Альфреда Дрелиха. Она помнила длинное белоснежное платье, невесомую фату и серебряную корону из цветков сирени. Помнила, как надевала дрожащими руками обручальное кольцо на безымянный палец Альфреда и едва не уронила золотой ободок. Альфред тогда нежно сжал её пальцы и надел Анне кольцо.
Это был один из редких моментов взрослой жизни, когда её мама была с ней и плакала. Второй раз мама ― Глория ― рыдала от счастья, когда Анна позвала её и Альфреда с собой на УЗИ, на котором подтвердилась одиннадцатинедельная беременность.
Мама не вмешивалась в жизнь Анны, считая, что дочке так будет проще и легче. Анна была с ней согласна, но сейчас с ужасающей силой осознала, что хочет к маме. Увидеть её голубые глаза с морщинками в уголках, вдохнуть родной запах мёда и ладана. Мама долго не выходила замуж после смерти отца Анны: Андрей Вербицкий был лётчиком и погиб, выполняя задание. Семья Глории была религиозной, но в подростковом возрасте Анна неплохо знала каноны христианства, поэтому сумела доказать маме, что вдове выходить замуж не запрещено и не плохо. Ей нравился отчим ― добрый человек и талантливый пасечник, с которым мама уже много лет жила под столицей и помогала с пчеловодством.
Из воспоминаний Анну выдернуло, точно из холодной воды, шуршание рации:
― Птенец в гнезде, ― произнёс Серый. Через сколько лет она услышит его голос? И услышит ли? ― Таймер на пятнадцать минут. Летим отсюда.
Прикрыв глаза, Анна остановилась перед дверью пункта управления. В карабине ещё оставался заряд, но Анна не хотела ломиться и бросать Хану вызов. Она хотела поговорить с Русланом. Глубоко вздохнув, Анна постучала.
В тишине ярко освещённого коридора, нарушаемой только отдалённым гулом реактора и двигателя, раздался щелчок. Дверь приоткрылась, и Анна шагнула в полумрак просторной комнаты, освещённой экранами компьютеров, цветной подсветкой и слабым сиянием Немезид.
Все они были здесь. Гладкие чёрные обломки ― маленькие, размером с кулак, и огромные, достававшие до потолка, ― были расставлены кругом, как мегалиты Стоунхенджа. Розоватый отблеск реял над Немезидами, вырываясь из недр Камней, и Анна вдыхала отголоски ароматов родниковой воды и мокрого песка. Как зачарованная, она подошла ближе и уже протянула руку, желая коснуться поверхности огромного Камня, но услышала, как в тени шевельнулся Хан. Запах полыни стал отчётливее, а краем глаза Анна заметила, как по кончикам пальцев Хана пробежали серебристо-алые искры. В руке он сжимал нож из хладного железа.
― Руслан, давай поговорим, ― мягко и уверенно произнесла Анна. ― Без пистолета, ножа и магии. Просто как люди. ― Она положила наган на стол и подняла руки. ― Прости за колено.
― Эта рана была отрезвляющей, ― отозвался Хан. ― Хотя к боли я привык. ― Он снял меховую куртку, оставшись в штанах, берцах и просторной белой рубашке, и теперь Анна ещё лучше видела поражённое чернотой тело Руслана. Заметив её взгляд, он усмехнулся. ― Некроз поразил соединительные ткани и подбирается к жизненно важным органам. Если бы не моя сила, я бы уже был мёртв. У меня больше нет магии Немезид. Я потерял её, когда Бутенко убил Аврору. Сожалею о твоей дочери. Я не думал, что она воспримет мои слова как руководство к действию.
― Она выбрала спасти тех, кто ей дорог. И ты тоже можешь это сделать, Руслан. ― К горлу подступил комок рыданий. Анна усилием воли сдерживала дрожь в охрипшем голосе.
― Я отрёкся от Господа, и Бог-ревнитель не возьмёт меня назад. ― Когда она назвала Хана по имени, тень пробежала по его лицу, и Анна была уверена, что это не игра электрического света. ― Если я обернусь, то превращусь в соляной столб, как жена Лота.
― В нынешней ситуации сдать назад не стыдно. ― Анна медленно направилась к Руслану. Мелкими осторожными шагами, чтобы не спугнуть. Кажется, сейчас он, загнанный в угол и потерявший всё, готов был открыться ей, а не идти ва-банк в никуда. ― Ты хочешь остановиться, но не можешь? ― У неё внутри всё сжалось, и оставалось только молиться, чтобы её слова попали в цель. Миг спустя, когда Руслан едва заметно кивнул и прикрыл глаза, Анне показалось, что гора упала с плеч. ― Я могу помочь тебе, Руслан. ― Имя всегда имеет власть. На древнем кургане Русланом овладели духи, превратив его в Хана ― недошамана, отказавшегося от одного бога, но до конца не принятого другими, потому что Бог Руслана явно не спешил отказываться от него. ― Ты сжёг слишком много мостов. Не сжигай корабль, который может тебя спасти.
― На твоём ковчеге мне нет места, ― покачал головой Руслан, но Анна всей душой ощущала, что он хотел верить ей.
― Я предлагаю не спасение, а второй шанс.
Она понимала, что Руслан пойдёт до конца или сломается. Наверняка он сам так думал. Анна вздохнула. На самом деле, Руслан сломался уже давно, и теперь предстояло его починить. Вернуть ему веру в себя. В своего Бога он и так верил. Только считал, что перестал.
― Все заслуживают второй шанс. ― Анна сделала ещё шаг. Сердце неистово колотилось, но она старалась не показывать напряжения. Должно получиться. ― Даже время.
― Я хотел, чтобы моя матушка любила меня таким, какой я есть! ― тихо, с долей отчаяния и исступлённого откровения произнёс Руслан.
― А разве она старалась тебя переделать? ― возразила Анна и подошла совсем близко. ― Я видела ваш разговор в грёзах Господина горных дорог. Она всегда любила тебя, Руслан. Отдай мне нож, тебе он ни к чему. ― И протянула Руслану руку.
Когда костяная рукоятка легла в её ладонь, Анне показалось, что она сейчас сойдёт с ума от грохота крови в ушах и дрожи в коленях. Она только что играла со смертью, могла получить лезвие этого ножа под ребро, но сумела противостоять Хану. У неё получилось вернуть Руслана.
Сам Руслан прислонился к стене и, глядя на нож в руке Анны, сел на один из металлических стульев. Руслан шептал, не обращаясь к ней, а к самому себе. Что-то про Господа, курганы и смерть. Не сводя взгляда с Руслана, Анна отступила к Немезидам.
Медленно, шаг за шагом она приближалась к центру кромлеха, образованного Камнями. Мягкое свечение ласково прильнуло к ней, обволакивая, пуская между мегалитами. Анна радостно и болезненно вздохнула, когда сияние Немезид коснулось её души, проникло в сердце, залечивая раны и даря надежду. Точно родник живой воды, капли росы с крыльев Алконоста и слёзы Сирин оросили Анну и заставили образы в сознании собраться в яркое ясное желание:
«Я хочу, чтобы всё вернулось назад, как было: без падения Немезид, подвохов и трагедий, со встречами тех, кто любит!»
С каждым подуманным словом сияние разгоралось всё ярче. Уже не осталось теней по углам, сполохи и протуберанцы плясали вокруг, готовясь поглотить мир. Желание оформлялось, и чтобы удержаться на нём, думать только о том, что действительно важно, приходилось сдерживать рвущиеся из памяти образы, глушить обрывки мыслей. Анна словно вернулась в прошлое, когда молилась вместе с матерью, а разум и сердце пытались умчать её в заоблачные дали, не давая сосредоточиться. Господи, помоги!