– Ну, они сказали, что она пропала, а у нее на автоответчике мой номер телефона. Я ей несколько раз звонила.
Джесс обняла сестру:
– Я уверена, что с ней все будет хорошо, они найдут ее. Сейчас нам нужно разобраться с тобой. Но сначала, мне кажется, тебе необходимо выпить кофе. – Джесс повернулась и включила чайник.
– Что мне делать, Джесс? Я не хочу оставаться, но просто не могу позволить себе уйти.
– Ты должна повидаться с отцом. Фактически именно за этим я и пришла. Я останусь здесь с Поппи, а ты поедешь к отцу. Если он тебя не примет, тогда мы вернемся к плану А и вы с Поппи и Бадди просто переедете ко мне. Как-то справимся.
Мадлен покачала головой. Она знала, что не может переехать к Джесс, но ее отец? Может ли она просто появиться у него на пороге и просить предоставить ей крышу над головой?
Следующий час они с сестрой провели за кофе с маффинами, обсуждая, что она будет говорить отцу, куда могла подеваться Бриджет, а потом закончили упаковывать все вещи, которые принадлежали Мадлен.
Глава 5
Мадлен проехала через каменные ворота, мимо дома привратника, по длинной подъездной дорожке и наконец подъехала к огромному зданию в готическом стиле. Это и был Ри-Хэд-холл. Мэдди заранее просмотрела фото в Интернете, но, когда она выехала из-за угла к центральному входу, у нее все равно перехватило дыхание. Это был изысканный образчик викторианской эпохи, доживший до двадцать первого века, чтобы люди могли восхищенно любоваться им.
Припарковавшись чуть дальше по дорожке, Мадлен прошлась по аллее и, хотя деревья уже начали терять листву, немного полюбовалась домом, прежде чем войти внутрь.
Золотистый свет лился сквозь причудливые переплеты огромных викторианских окон. Между многочисленными окнами выделялся огромный, как в храме, арочный дверной проем с внушительной дверью из цельного дуба. Она подняла взгляд вверх, где на крыше высились башенки, с которых на нее взирали вытесанные из камня грозные горгульи.
Мадлен начала дрожать. При мысли о том, что она встретится с отцом, у нее пересохло во рту, к горлу подступила тошнота. К тому же ее охватило дурное предчувствие. Он был где-то там, в глубине этого дома. Человек, у которого она в детстве сидела на коленях, с которым она играла, к груди которого доверчиво прижималась. Но потом ей пришло в голову, что его может не оказаться дома. А вдруг он взял отпуск, уехал за границу или, что еще хуже, продал отель и перебрался в другое место?
Какое-то мгновение она не могла определить, чего опасается больше, – что он будет дома или того, что его, возможно, вообще здесь нет. Ее взгляд снова привлекли огромные готические окна сложной раскладки, которые светились золотистым сиянием. Мадлен привстала на цыпочки и заглянула внутрь, на людей, собравшихся внутри. Красиво одетые женщины, мужчины в строгих черных пиджаках, с галстуками-бабочками и в белоснежных накрахмаленных сорочках. У всех в руках были бокалы шампанского, официанты разносили изысканные закуски на огромных серебряных подносах. Все улыбались, смеялись, весело болтали. Пышный куст закрывал ей обзор, и Мэдди никак не могла рассмотреть поверх него то, что происходило внутри. Это был один из тех моментов, когда ей хотелось быть хоть на несколько сантиметров выше. Слева от окна стоял чугунный вазон, и она взобралась на него, чтобы разглядеть камин из грубого камня, который эффектно смотрелся в обрамлении дубовых стенных панелей. Рядом с ним на плитах были в беспорядке свалены поленья.
Какой-то мужчина потянулся вперед, выбрал полено и подбросил его в ярко пылающий огонь. У камина, на темно-синем диванчике в стиле Честерфилд, уютно устроилась женщина. Поджав под себя ноги, она смотрела на пламя. Мужчина передал ей бокал, поцеловал ее в щеку, нежно, с любовью посмотрел на нее. От этой сцены веяло спокойствием. Все выглядели такими счастливыми, излучали тепло, счастье и довольство.
Затем из комнаты, ведущей вглубь особняка, донесся крик. Он был таким пронзительным и громким, что прозвучал как финальная нота оперного сопрано. Люди отпрянули от сияющего пламенем камина и почти бегом кинулись в соседнюю комнату.
– Он мертв! Он мертв! Убит! – кричала какая-то полная женщина, которая бежала сквозь толпу к окну, неистово размахивая руками над головой. И тут раздался еще один крик.
Мадлен запаниковала, спрыгнула с вазона и спряталась за лавром. Живот снова скрутило от спазма, тело сотрясалось от дрожи. Дерево, за которым она притаилась, едва ли можно было назвать самым удачным укрытием, его тонкий ствол и низенький чугунный вазон вовсе не скрывали ее. Но женщину охватил панический страх, и она не смела шевельнуться. Нужно думать рационально, нужно решать, что делать. Что-то было не так. Гости не выглядели напуганными, да и официанты оставались бесстрастными. Ей даже показалось, что один или двое из них засмеялись.