Мадлен заглянула в глаза Лиаму, обвила руками его шею, улыбнулась. Она постаралась снять напряженность ради Поппи. В конце концов, именно на ней он будет срывать раздражение, когда придет домой в плохом расположении духа.
– Слушай, извини меня. Я должна была рассказать тебе об этой встрече раньше. Я больше так не буду.
Лиам повел плечами, высвобождаясь из ее объятий. Он выпятил грудь, явно довольный, что она уступила.
– Ну ладно. Я ухожу. – Он направился в коридор, где Поппи сидела и тихо играла с чем-то на ковре. У Мадлен екнуло сердце, когда она заметила, как ее девочка быстро переползла к лестнице и сжалась перед мужчиной.
Лиам опустился на колени рядом с Поппи, и на какое-то мгновение Мадлен подумала, что он проявит нежность к малышке. Но он одним резким быстрым движением выхватил из руки малышки ключи, с которыми она играла, и прорычал:
– Смотри, Поппи! – Он указал на перочинный нож, который висел вместе с блестящими ключами, располагавшимися на связке строго по размеру. – Это опасно, и ты не должна с этим играть. Поняла? – Он говорил жестко, и глаза Поппи тотчас наполнились слезами.
Мадлен вскочила:
– Иди сюда, моя девочка. Иди к маме. – Она побежала по коридору, подхватила Поппи на руки и сразу почувствовала, как та уткнулась лицом в ее шею. Слезы закапали на плечо Мадлен, и Поппи безутешно разрыдалась.
Лиам вытащил платок из кармана и начал вытирать каждый ключ по очереди.
– У нее были грязные пальцы. Скажи ей, чтобы она не трогала мои вещи своими грязными руками, понятно? – Убедившись, что ключи чистые, он положил их в карман, потом стряхнул воображаемую пылинку с лацкана пиджака. – Я позвоню тебе как обычно, в одиннадцать часов. Смотри, ответь обязательно! – Он повернулся и открыл дверь, затем оглянулся на нее. – И, Мэдди, не трать слишком много.
Мадлен свирепым взглядом сверлила спину Лиама, когда он уходил. В костюме, в дорогих туфлях, с портфелем в руках. Если бы соседи посмотрели на него сейчас, они бы подумали, что он уважаемый бизнесмен, семьянин, а не тиран и самодур, каким он был на самом деле.
– О, Поппи, ну же! Не плачь. Это не твоя вина. Мама должна была знать лучше. – Она на мгновение повернула малышку лицом к себе и улыбнулась, глядя на заплаканное личико. – О, я придумала, завтра утром ты напомнишь маме, и мы вымоем и вычистим тебя так, что будешь сверкать, как настоящая принцесса! – Поппи несмело улыбнулась. – Ну, успокойся же, солнышко, давай впустим Бадди! – Они обе посмотрели в большое зеркало в холле, отрепетированным движением одновременно отбросили волосы назад и рассмеялись, посмотрев друг на друга. Потом поспешили через весь старый дом ленточной застройки викторианской эпохи – сначала через две передние комнаты, потом по коридору, который вел к задней комнате и старой кухне, видавшей лучшие дни.
Мадлен быстро открыла заднюю дверь, за которой их с нетерпением ожидал щенок спрингер-спаниеля.
Бадди, виляя хвостом со скоростью сто миль в час, возбужденно запрыгал вверх-вниз. И как только дверь приоткрылась достаточно, чтобы щенок мог протиснуться, он кинулся внутрь, прямо в объятия ожидающей его Поппи. Девочка счастливо засмеялась, Бадди своим напором опрокинул ее на пол и принялся прыгать, облизывать ее и вилять уже, казалось, всем тельцем.
Мадлен улыбалась. Когда Лиама не было рядом, Поппи становилась совсем другой. Она была счастливее, игривее и словно расцветала в его отсутствие. А когда он был дома, малышка либо спала, либо играла с плюшевыми медведями в своей комнате, либо сидела в каком-нибудь укромном уголке, где часами могла играть с Бадди. У Мэдди просто сердце разрывалось при виде того, как несчастна ее дочь. Но что она могла сделать? Она знала, что переезд к Лиаму был ошибкой, но у нее не было выбора. Квартира, в которой она жила, попала под снос. Она встречалась с Лиамом уже восемь месяцев, и он казался идеальным бойфрендом, он любил ее, был добр к Поппи, поэтому, когда он предложил переехать к нему, она согласилась.
– Слушай, Поппи, как ты думаешь, Бадди хочет завтракать? – спросила она, и Поппи с энтузиазмом закивала.
Достав миску Бадди, Мэдди вытащила печенье из пачки, раскрошила его пальцами и высыпала крошки в керамическую миску. Потом налила туда молока и поставила миску на пол. Щенок тотчас сунул нос в угощение и бешено заработал языком. Миска с грохотом заходила по полу.