«Да что мне? Делать нечего? Разведусь, и всё тут! Скажу, что, мол, не уговорилась она!»
С этим настроением он и отправился в суд. Он даже дошёл до нужной точки – двери с нужной надписью, сохранив свои намерения, а потом, оглянувшись на звук шагов, уставился на…
– Танька?
Нет-нет, никакого волшебного преображения с его почти бывшей женой не произошло. Она не надела умопомрачительное платье, каблучки и украшения, не сделала потрясающий макияж и причёску, короче, ничего такого не было, но что-то изменилось, да настолько явственно, что он даже головой мотнул, пытаясь понять, что это было?
Он и в зал заседаний прошёл, пребывая в сильно озадаченном состоянии, и снова уставился на Татьяну.
«Да что такое-то, а?»
По-русски это называлось «ноль внимания, фунт презрения», а попросту безразличие! Тане было наплевать на Дмитрия. Вообще, совсем, абсолютно!
Она, собираясь на заседание, оделась удобно, а не так, как нравилось Диме, чтобы она одевалась, и волосы собрала так, как ей самой хотелось, а не «Тань, ну это ж совсем неженственно, сделай что-нибудь покрасивее», и вообще, выглядела как-то неожиданно… свободно!
«Свободно? От кого? – машинально подумал Дима, и тут его осенило! – Свободна от МЕНЯ?»
Вообще-то до Тани у него было полно отношений, да и после свадьбы он себя не особо строго ограничивал, но обычно это он чувствовал себя свободно, когда расставался с очередной девушкой. ОН, а не та, которую Дима оставил позади.
Обратная ситуация, да ещё при учёте того, что Татьяна не демонстрировала что-то, а действительно восприняла его как пустое место из прошлого, Диму внезапно оскорбила до глубины души!
«Как это? – воскликнул чутко спящий и внезапно пробуждённый Димочкин охотничий инстинкт. – Я ей, получается, не нужен? У неё что, может, уже кто-то другой есть? Неее, нету! Иначе она бы одевалась, причёсывалась… ну, красилась бы поярче…»
Только-только эта утешительная мысль успокоила его взъерошенное сознание, как он вспомнил про одного своего знакомого профессора-геолога. Жена этого самого геолога вообще не красилась, принципиально не носила платья, туфли и всё прочее, но профессор её только и видел, вообще не реагируя на прочих, даже самых расчудесных красавиц-студенток.
«А вдруг она встретила такого же? Ну, которому понравится вот такая?» – утешительная мысль была выпнута пинком, охотничий инстинкт взвыл пароходной сиреной, а внезапное осознание того, что их сейчас разведут, заставило осознать не только то, что Танька вообще-то очень удобная, не только то, что его мать была очень настойчива, уговаривая его просить отсрочку на месяц для примирения, но и то, что ему самому этого хочется!
Для Димы недоступное всегда было желаннее, чем то, что у него уже имеется, или то, что легко можно получить. Таня, которая внезапно вот-вот была готова перейти в разряд вааащенедоступных, вдруг показалась самой-самой нужной на всём свете!
Так что вовсе неудивительно, что на вопрос судьи, имеет ли он возражения, Дима взвился с целым ворохом таковых.
– Я люблю свою жену и хочу прожить с ней всю жизнь! – выпалил он, и Таня уставилась на него в таком немом изумлении, что судья едва не рассмеялась.
– Я против! – Татьяна отодвинула изумление в сторонку, чтобы не мешало, сфокусировалась и чётко объяснила свою позицию:
– Я не хочу быть замужем за человеком, который завёл роман с моей лучшей подругой, да ещё и не видел в этом ничего такого странного!
Судья с живым интересом осмотрела Диму и вопросительно подняла брови, ожидая его версии событий.
– Да, было! Признаюсь, виноват! – Дима даже перепугал немного Татьяну своим жаром. – Я не понимал, чего лишаюсь, повёлся на красивую внешность, позабыл, что по-настоящему люблю только жену! Я прошу суд дать мне отсрочку, мне так нужно немного времени, чтобы убедить Танечку в своих чувствах! Дать шанс нашей семье!
– Да нет у нас никакой семьи! Дим, ты что, бредишь? Или тебя мама заставила? Так вали всё на меня, скажи, мол, старался как мог, а Татьяна упёрлась и развелась! – предложила Таня, а потом повернулась к судье. – Что-то он увлёкся… Понимаете, я просто была удобна для него и его мамы…
– Нет, родная моя! Ты всё неправильно поняла! Хотя… нет, это я виноват, я не говорил тебе, как ты мне нужна, как дорога, как…
Таня озадаченно подняла брови и подумала: – «Не слипнуться бы от этого сиропа! Куда этого малахольного несёт? Ему мать увольнением пригрозила, что ли?»
Судья и секретарь от души развлекались романтическим цунами, которое выдавал этот красавец своей внешне вполне средней жене.