– Я приношу свои извинения, – растерянно сказал Томпсон. – Всё дело в этой открытке.
Он спешно полез во внутренний карман в надежде оправдать своё недостойное джентльмена поведение.
– Видите – утёс Морган. Аж дух захватывает, правда?
Урсула взглянула на снимок голой скалы, напоминающей нос воспарившей над водой акулы.
– Это где?
Томпсон не поверил ушам.
– Прямо у вашего порога! Мы с вами сейчас стоим как раз вот здесь, – он ткнул в макушку скалы на снимке.
– Никогда бы не подумала, – Урсула перевела взгляд на сигареты.
– Утёса не видно, когда стоишь на нём. Вот в чём дело.
– Итак, вы решили прыгнуть?
Томпсон дал себе минуту, прежде чем ответил:
– Глупо выходит. Понимаете, моя жизнь, как бы лучше выразиться… не была яркой.
– Это легко понять, – согласилась Урсула. – Последние годы были несладкими.
– Моя причина не в войне. Началось это гораздо раньше. Впрочем, не важно. Я хотел выпить яд. Не поверите, пошёл за ним в аптеку – она у нас в почтовом здании находится, – а там, на стенде, она – эта открытка. Чем-то меня зацепила. Такая дикая красота…
– Вы надеялись купить яд без рецепта?
Томпсон моргнул, облизал губы.
– Я надеялся украсть яд… Вернее, ограбить. Хотел запугать аптекаря игрушечным револьвером…
Урсула кивнула и сухо сказала:
– Теперь понимаю.
– А глядя на открытку, решил: жизнь была серой. Что, если смерть будет яркой? Уж на это я могу повлиять. Мысль так очаровала меня, что я не смог себе отказать. Купил открытку, разузнал, где это место. Оказалось оно, правда, на другом конце острова. Но что я терял? Меня буквально захлестнули эмоции, я ждал эту поездку…
– Так и не закурите?
– Что, простите?
– Сигареты! Я говорю…
– Урсула!
Они обернулись в сторону дома.
– Урсула! – донеслись раскаты грубого голоса.
Джеффри Томпсон ничего не успел понять, кроме того, что лицо его собеседницы резко перестало быть официальным и строгим. На него глядела теперь другая, смертельно испуганная, женщина. Её глаза будто стремились вылезти из орбит.
– Дайте сигареты!
– Что?
– Сигареты! – Урсула бросилась вперёд, едва не столкнув Томпсона с обрыва.
– Что вы делаете?!
– Отдайте!
– Вы спятили, док!
– Летите ко всем чертям! Оставьте сигареты!
Мужчина побежал. Урсула, отбросив чемоданчик, пустилась следом.
– Вы – ненормальная!
Догнав, она кинулась на Томпсона и потянула за собой в сугроб, вцепившись руками и ногами мёртвой хваткой.
Томпсону не было жалко сигарет, но даже на пороге смерти его не оставила привычка защищать свою честь. Он крепко сжал пачку в кулаке и прижал к груди. Сильный укус в шею заставил его вскричать от боли и на секунду лишил сил. В этот момент ей удалось его перевернуть. Томпсон нырнул лицом в обжигающий снег, Урсула налегла сверху. Но вдруг всё прекратилось так же внезапно, как началось.
Джеффри Томпсон почувствовал, как навалившееся на него тело обмякло. С тяжким стоном ему на плечо упала голова нападавшей, из-под свалившейся шляпы посыпались длинные желтоватые локоны.
Томпсон поспешил высвободиться. Он скинул с себя руки и ноги женщины, те скатились с него, как дрова. Укус на шее горел адским пламенем. Томпсон взял пригоршню снега и приложил к полыхавшему месту, стиснув зубы. Взглянул на тело, распластавшееся рядом – Урсула была явно в отключке.
И только после этого сообразил, что рядом кто-то есть.
Кто-то затмевал собой небо.
Томпсон поднял голову. Первое, что разглядел, было тёмное платье из грубого материала, обтягивающее обширное тело, похожее на бесформенную глыбу. Открытые щиколотки в шерстяных чулках, оказавшиеся у Томпсона прямо перед носом, напоминали прочные сваи, уверенно державшие крупную женщину.
Наконец, в руке её он заметил шприц. Уже пустой.
– Поможете донести её до дома?
Голос – низкий и до того объёмный, что будто выходил прямиком из грудного резонатора, – не оставлял шансов на церемонии.
Томпсон встал и отряхнулся.
– Конечно.
Они подхватили Урсулу за руки и ноги.
– Но если что, я и сама справлюсь.
В том у Джеффри Томпсона не было никаких сомнений. Такая и его запросто утащила бы на своём массивном плече.
– Без проблем.
Ей было под пятьдесят. Заплывшее рыхлое лицо без косметики. Сухие губы, маленький круглый нос, тёмные с проседью короткие волосы, небрежно зачёсанные набок. Глаза, казалось, не двигались, веки не моргали. Томпсону показалось, что она и затылком могла видеть.