«А жена и дети у него есть?» – поинтересовалась Хелена, надеясь, что в доме у неё будут друзья.
«Я не слышал, – признался отец. – Но знаю, что у него есть сестра Кэтрин, которая очень о нём заботится и беспокоится о состоянии его коллекции часов. Она приезжает к брату из Лондона, но останавливается где-то в другом месте – мистер Уэсткотт предпочитает уединение».
Хелена приободрилась: возможно, даже без товарищей по играм жизнь в красиво обставленном кембриджском особняке, где вкусно кормят, будет не такой уж страшной. Начало лета в Лондоне выдалось сырым: выходя на прогулки, приходилось надевать плащ, а по вечерам топить в гостиной камин, и Хелена надеялась, что в Кембридже погода стоит солнечная, а пение птиц скрашивает прохладные дни. Девочка представляла, как после работы они станут гулять по диким речным берегам, где носятся весёлые стрекозы, или по вечерам подолгу пить чай с пирогом, наблюдая за плывущими по реке лодками с дурачащимися студентами. Может быть, отцу нужны эти перемены, чтобы он вспомнил, как много времени проводил с дочерью раньше, прежде чем их жизнь так чудовищно изменилась и он заперся в часовой мастерской.
Но все мечты о пении птиц, идиллических пейзажах и прогулках по незнакомому городу растаяли, как только Хелена начала понимать условия работы, которую взял на себя отец. Как он мог согласиться в случае остановки часов отдать всё имущество мистеру Уэсткотту?! И за каким именно количеством часов придётся следить? Хелена огляделась вокруг – и только в коридоре насчитала двенадцать штук!
Когда за Кэтрин захлопнулась входная дверь, по коридору к ним приблизился, стуча ботинками, коренастый молодой человек в твидовом костюме, на вид не больше восемнадцати лет. От улыбки его крепкие щёки напоминали круглые яблоки. Увидев у ног Хелены клетку с Орбитом, он с удивлением распахнул глаза:
– Какой забавный попугай! Мальчик или девочка?
– Мальчик, – тихо ответила Хелена. – По крайней мере мы так думаем. У попугаев это трудно определить.
– Он умеет говорить? – поинтересовался юноша.
– Ещё как, – немного расслабившись, сказала Хелена.
– Хиккори-диккори! – каркнул Орбит.
– Вот чудо! – с восторгом воскликнул молодой человек. – Ах, я не представился. Меня зовут Стэнли Ричардс – пожалуйста, зовите меня просто по имени. Я работаю в семье Уэсткотт. – И он протянул руку.
Хелена растерялась: должна ли она пожать юноше руку? Кончики пальцев у него были испачканы чернилами и чем-то похожим на мел. Девочка иногда сопровождала отца во время визитов в богатые дома престижных частей Лондона вроде Челси и Кенсингтона, где он чинил часы. Там слуги были в чёрных костюмах и белых перчатках, и посетитель, чтобы сообщить хозяевам о своём прибытии, клал на серебряный поднос визитную карточку. Не могло быть и речи о том, чтобы пожимать прислуге руку или называть кого-то из них по имени. Стэнли же смотрел на Хелену выжидательно, искренне улыбаясь, и девочка невольно улыбнулась ему в ответ. Может быть, в Кембридже просто другие правила этикета? Она тоже протянула руку, и Стэнли крепко пожал её, оставив у неё на ладони следы белого порошка.
– А вы, должно быть, мистер Грэм, – сказал он, повернувшись к часовщику. – Добро пожаловать в дом мистера Уэсткотта.
Хелена оглядела большой коридор и вытерла испачканную мелом руку о плащ. Это жилище ничуть не напоминало жилой дом. Где же изысканные, обитые шёлком стулья, высокие вазы с благоухающими цветами, ковры? Где уютное потрескивание поленьев в камине, прогоняющее вечернюю прохладу? Ничего общего с домашним очагом.
Вдоль каждой стены широкого коридора стояли по шесть напольных часов в корпусе из тёмного дерева – такие высокие, что резные навершия почти касались потолка. Маятники ритмично качались за выпуклыми стёклами, словно махали руками. В конце коридора, перед холодным зевом камина, стоял стол с похожими на свадебный торт большими четырёхъярусными часами в виде золотой пагоды, и от их быстрого тиканья у Хелены захватило дух. Справа и слева располагались столики поменьше, на которых громоздились золотые и серебряные дорожные часы. Хелена стала разглядывать призрачные отпечатки на стенах, где когда-то висели картины, а вокруг звучало и отражалось эхом мерное постукивание. Это был не дом, а музей, до самой крыши забитый часами.
Хелена подняла клетку с попугаем и прижала её к груди. Стэнли подхватил громоздкий чемодан новых жильцов и повёл их к лестнице. Девочка стиснула зубы и сосредоточилась на пятках чёрных ботинок юноши. Глаза защипало. Как мог отец согласиться работать здесь бессрочно?! От злобных взглядов мистера Уэскотта в сторону Орбита Хелен бросило в дрожь. А договор! Кэтрин, похоже, не одобряет его условий, но, видимо, она не обладает большим влиянием на брата.