Два врага столкнулись так неожиданно, что оба оторопели. Но Афанасьев опомнился первым, стукнул гитлеровца прикладом по голове, а когда тот упал — перескочил через него. Аникин последовал за Афанасьевым. Немец, уже лежа, дал очередь из автомата, но, к счастью, промахнулся…
К вечеру все раненые собрались в «Доме Павлова». К ним пришли политработники из полка.
Батальонный комиссар приказал, чтобы Павлова и других раненых отправили в госпиталь без задержки. На прощанье он крепко обнял сержанта:
— Ну, комендант, кому дом передаешь? Райжилуправлению? Или нам доверишь, пока тут полный порядок наведут?
А бой за «Молочный дом» возобновился на следующий и продолжался на третий день.
26 ноября Елин ввел в действие второй батальон, расположенный правее мельницы, ниже Г-образного дома. Людей отсюда повел старший лейтенант Драган, один из немногих оставшихся в живых после гибели первого батальона.
Перед вторым батальоном была поставлена задача: выделить группу для разведки боем, выявить ожившие немецкие огневые точки и сковать силы врага.
Группа выполнила свою задачу.
Не вернулся из этой разведки возглавивший ее лейтенант Кубати Туков, комсомолец из Нальчика: на обратном пути он был убит недалеко от «Дома Павлова». Верный сын кабардинского народа нашел вечный покой в братской могиле на той же площади, где он погиб за Родину…
На этом временно закончились атаки сорок второго полка на «Молочный дом».
Батальоны, полки и дивизии 62-й армии с честью выполнили приказ командующего фронтом: тормошить и тормошить врага, не давать ему ни минуты передышки, не допустить переброски ни одного немецкого солдата к внешнему кольцу окружения, которое все теснее и теснее сжималось вокруг армии Паулюса.
После трехдневных боев седьмая рота вернулась на исходные позиции. Командиром роты вместо погибшего Наумова был назначен старший лейтенант Алексей Драган. Роту пополнили — ведь из тех, кто провел здесь долгие два месяца обороны, остались в строю считанные люди: трое бронебойщиков — Рамазанов, Якименко и Турдыев, да двое из славного отделения сержанта Якова Павлова — Шаповалов и Евтушенко. И это — все!
Хотя самого Павлова уже здесь не было — он залечивал свою рану в госпитале за Волгой, — дом, который получил его имя, продолжал жить и бороться. На всех картах, во всех сводках, как и прежде, фигурировал «Дом Павлова»…
ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ
СТО ТРИДЦАТЬ ДНЕЙ
О «Доме сержанта Павлова» немало писали и во время Великой Отечественной войны, писали о нем и в послевоенные годы. И всегда при этом отмечалось, что оборона дома длилась пятьдесят восемь дней.
Лишь через пятнадцать лет, когда были разысканы оставшиеся в живых участники боев на площади 9 Января, появилась возможность существенно уточнить эту цифру.
Нет, не пятьдесят восемь, а сто тридцать дней этот зеленый дом облпотребсоюза — «Дом сержанта Павлова» — служил одним из главных опорных пунктов сорок второго гвардейского полка.
Сто тридцать суток — начиная с того сентябрьского вечера, когда четверка храбрецов разведала и захватила дом, и вплоть до последнего дня января, когда закончились бои в центральной части города, — «Дом Павлова» стоял неприступной крепостью на площади 9 Января.
Первые тридцать дней были самыми тяжелыми. Гитлеровцы беспрерывно атаковали, но все их попытки ни к чему не привели. Вероятно, именно в те октябрьские дни и появилась на личной карте Паулюса пометка, что дом обороняет целый батальон советских войск, тогда как в действительности там было немногим более двадцати человек…
19 ноября 1942 года наши войска начали свое великое контрнаступление, и инициатива на участке сорок второго полка окончательно перешла в руки гвардейцев. Начав упорные бои за «Молочный дом», полк уже не прекращал активных наступательных действий.
На внешнем обводе сталинградского окружения шли жестокие бои с врагом, пытавшимся вырваться из железных тисков, а 13-я дивизия продолжала сковывать силы врага здесь, в центре города, на берегу Волги.
Именно в это время были взяты Г-образный дом и часть Дома железнодорожника, уцелевшая после подземно-минной атаки.