— Что это за гадость? — спросил Чачо, понюхав содержимое миски.
— Деликатесный питательный планктон, — проворчал парень.
— Всё, что нужно китам для полного счастья, — поддакнул другой и сделал вид, что его тошнит. Поймав на себе сердитый взгляд Карлоса, мальчишки вытянулись по струнке.
— Я не допущу, чтобы вы оскорбляли пищу, — сказал Хранитель. — Пища — это удивительное чудо! Миллионы людей умерли от недоедания, а вам, счастливчикам, повезло: вы получаете свою порцию еды целых три раза в день. В былые времена гнилые аристократишки лакомились жареными фазанами и молочными поросятами, а крестьянам приходилось жевать траву и древесную кору. В новом Ацтлане вся пища делится поровну. Если хоть одному человеку не достается жареных фазанов и молочных поросят, то и другие должны отказаться их есть. Планктон — самое вкусное в мире блюдо, если его едят все наравне.
На это никто не нашелся что ответить. Матт догадывался, что он здесь единственный, кому доводилось лакомиться жареными фазанами и молочными поросятами, но, хоть убей, не мог понять, почему планктон должен стать вкуснее, если его будут есть все наравне. Планктон оказался липким и в то же время каким-то омерзительно хрустким, он обволакивал рот жирной пленкой, как протухший клей.
С высокого холма была хорошо видна защитная изгородь. Матт прищурился, прикрыл глаза от слепящего солнца, но всё равно не смог ничего разглядеть позади нее. Заметил только, что далеко-далеко на западе поблескивает вода.
— Это Калифорнийский залив, — сказал Карлос, проследив за взглядом Матта.
— Там водятся киты? — спросил Матт.
— Им пришлось бы приносить с собой собственные ванны, — сказал кто-то из мальчишек.
Карлос сокрушенно вздохнул.
— Раньше там водились киты. Когда-то вся эта местность была покрыта водой. — Он показал на горную гряду на востоке. — Там была береговая линия. Но за многие годы вода в Рио-Колорадо стала такой грязной, что киты погибли.
— А что стало с заливом? — спросил Чачо.
— Это одно из величайших инженерных достижений Ацтлана, — гордо сообщил Карлос. — Мы повернули реку вспять и пустили ее по подземному каналу в Страну Грез. Избавившись от загрязнителей, мы стали выращивать в заливе планктон. Свежая вода поступает с юга, но из-за обширных масштабов нашей работы и нехватки речной воды залив стал усыхать.
Так вот, значит, откуда в Опиум поступает вода, понял Матт. Из реки такой грязной, что даже киты гибнут! Ему стало интересно, знал ли об этом Эль Патрон. Наверняка знал, решил Матт. И всё равно использовал. Вода ведь бесплатная, а Эль Патрон любил извлекать выгоду из всего чего можно.
После завтрака Матта, Чачо и Фиделито отправили к чанам с рассолом, где выращивались креветки. Длинная вереница этих нехитрых приспособлений тянулась к западу от центральной фабрики; вдоль них проходила труба с водой. В чанах копошилась густая креветочная масса. Креветки питались багряными водорослями, и поэтому тельца их стали красными, как кровь. От этого же покраснела и вода в лужах, которые Матт заметил сразу после прибытия.
Сперва работа показалась ему интересной. Матту нравились маленькие деловитые креветки, а их крохотные тельца с перистыми жабрами были красивы, как цветы. Его обязанности состояли в том, чтобы вылавливать из чанов залетевших туда насекомых и при необходимости подливать свежую воду. Однако вскоре выяснилось, что чаны тянутся на многие мили, а вредных козявок — мириады. Через несколько часов беспрестанного хождения у Матта заболели руки, затекла спина, глаза горели и слезились от соли. Хромая от чана к чану, Фиделито тихонечко похныкивал.
Во все стороны простиралась голая пустыня, нигде не было ни единого деревца, чтобы укрыться под ним от солнца. Бесконечные вереницы чанов уходили к далекому заливу, который Матт видел за завтраком. Отсюда вода казалась синей, глубокой и очень прохладной.
— Ты умеешь плавать? — спросил он у Чачо.
— Где мне было научиться этому чванству?! — Когда Чачо уставал, он становился ужасным грубияном. Матт сообразил, что чванство — это то, что станет делать только гнилой, избалованный аристократишка.
— А я умею, — похвастался Фиделито.
— И где же ты, жалкий червячок, этому научился? В чане с креветками? — проворчал Чачо.
Фиделито не обиделся — похоже, он принялся всерьез обдумывать этот вопрос. Матт уже успел подметить, что маленький мальчик отличался на редкость славным характером. Пусть он писается в постель и страдает морской болезнью от малейшего дуновения ветерка, но его добрый нрав с лихвой восполняет все эти недостатки.
— Я же совсем маленький, правда? Я и в чане смог бы поплавать…
— Ага, и креветки откусят тебе пипиську!
Фиделито бросил на Чачо встревоженный взгляд.
— Ой, — испугался он. — Об этом я не подумал!
— Где ты научился плавать? — спросил Матт, чтобы переменить тему.
— Ми абуэлита научила меня на Юкатане. Мы жили на берегу моря.
— И как там — здорово?
— Здорово?! — вскричал Фиделито. — Не то слово! Там просто классно! У нас был маленький белый домик с травяной крышей. Бабушка продавала рыбу на рынке, а по выходным брала меня покататься на каноэ. Вот тогда она и научила меня плавать, на всякий случай — вдруг я из лодки вывалюсь…
— Если там было так здорово, то зачем же она побежала через границу? — спросил Чачо.
— Была буря, — ответил малыш. — Налетел ура… ура…
— Ураган, — подсказал Матт.
— Да! И море смыло весь наш поселок. Нам пришлось жить в лагере для беженцев.
— Вот оно что, — протянул Чачо, как будто это всё объясняло.
— Мы жили в большой комнате, и там было еще много всякого народу, и всем приходилось всё делать вместе и одинаково. А дерева ни одного не росло. Было так плохо, что ми абуэлита заболела. Она ничего не хотела есть, и ее кормили силком.
— Каждый гражданин обязан беречь свою жизнь и вносить свой вклад во всеобщее благосостояние, — сказал Чачо. — Мне этим уже плешь проели…
— Почему же твою бабушку не отпустили обратно к морю? — спросил Матт.
— Ты ничего не понимаешь, — вздохнул Чачо. — Они держали ее под замком, чтобы им было о ком заботиться. Если всех бедняков выпустить, они разбегутся. Зачем тогда будут нужны Хранители? Кому они станут помогать?!
Матт был потрясен. Ничего нелепее он в жизни не слыхивал, и всё-таки в этом был определенный смысл. Почему мальчиков держат взаперти? Потому что, если открыть двери, они разбегутся…
— И весь Ацтлан устроен так же?
— Нет, что ты, — ответил Чачо. — Почти везде жизнь идет более или менее нормально. Но если попадешь в лапы к Хранителям, всё — тебе конец. Понимаешь, мы записные неудачники. У нас нет ни дома, ни работы, ни денег, поэтому о нас нужно заботиться.
— Ты тоже вырос в лагере? — спросил Фиделито у Матта. Вопрос был совсем невинный, но затрагивал тему, на которую Матт не хотел распространяться. К счастью, его спас Карлос, прикативший на небольшом электромобильчике. Он подъехал совершенно бесшумно, так что никто из мальчиков вовремя не заметил его приближения.
— Я слежу за вами уже пятнадцать минут, — сказал Карлос. — Вы отлыниваете от работы.
— Фиделито перегрелся на солнце, — поспешно объяснил Чачо. — Мы боялись, он упадет в обморок.
— Поешь соли, — посоветовал Карлос малышу. — Соль очень полезна. Вам пора идти обратно, иначе не успеете вернуться до темноты. — Он покатил прочь.
— Погодите! Не могли бы вы захватить Фиделито? — попросил Чачо. — Он очень устал.
Карлос обернулся.
— Эх, мальчики, мальчики! — Он укоризненно покачал головой. — Разве вас не учили, что между равными работа делится поровну? Если одному приходится идти пешком, остальные тоже должны идти.
— Но вы же не идете пешком, — заметил Матт.
Улыбка мигом слетела с лица Карлоса.
— Похоже, наш аристократишка решил прочитать мне лекцию о равенстве? — нахмурился он. — Аристократ — это всего лишь сопливый мальчишка, который считает себя лучше остальных. А я полноправный гражданин. Свои привилегии я заслужил тяжелым трудом и повиновением. Сегодня вечером останешься без ужина.