— Вот так, держите как обычно, минут пять, хорошо? — с улыбкой говорит она и уходит.
Пытаюсь себя убедить, что ничего страшного не случилось, но незапланированные вещи пугают меня, и я в сотый раз повторяю себе, что все будет хорошо. Иду на ужин и собираюсь плотно поесть, кто знает, что ждет нас дальше?
К одиннадцати я уже полностью готова. Отбрасываю все сомнения и понимаю, что это действительно случится. Мои соседи по палатам засыпают и замолкают, а я лежу в темноте и гипнотизирую часы. Билл сказал: ровно в 23:30.
Двадцать минут.
Десять.
Тихо встаю. Обвожу взглядом стены палаты, за столько времени я успела к ним привыкнуть. Достаю подаренный Биллом брелок и сжимаю в кулаке, пусть он принесет мне удачу. Остается две минуты. Трясу головой, чтобы волосы растрепались и напускаю на себя несчастный вид. Тихо открываю дверь и иду по направлению к сестринскому посту. Коридор пуст, а за стойкой стоит Миранда и пишет что-то в личном деле пациента.
— Дженнифер? У вас все хорошо?
Часы за ее спиной показывают 23:29.
— Миранда, простите, что я так поздно... Но, кажется, я действительно плохо себя чувствую, — жалуюсь я, — У меня что-то с желудком, меня ужасно тошнит. Могу я попросить у вас воды и какую-нибудь таблетку?
Девушка смотрит на меня с сочувствием. «Соглашайся, давай, прошу тебя!», молю я ее про себя, и она словно слышит это, потому что отвечает:
— Ох, Дженнифер, как вас угораздило? С вашим ужином было все хорошо?
— Думаю да, не знаю, но мне стало плохо, как только я легла, — я кладу руку на живот и почти сгибаюсь пополам, делая вид, что мне тяжело стоять.
— Милая, подождите меня одну минуту здесь, хорошо?
Сработало! Она скрывается за поворотом. Я уже разворачиваюсь, чтобы уйти, но мой взгляд падает на папку, в которой медсестра что-то писала. На ней мое имя!
Я не сомневаюсь ни минуты, хватаю папку и быстро иду к лестнице. Оглядываюсь назад , Миранда еще не вернулась. Бегу вниз, каждую секунду ожидая, что услышу ее крик или сигнал тревоги.
Внизу я практически врезаюсь в Билла. Боже, как я рада его видеть!
— Дженн! — шепчет он, обнимает меня, тут же отпускает и хватает за руку и говорит шепотом, — У нас буквально пара минут. Нам нужно очень тихо дойти до черного выхода, это прямо за углом, видишь цветок? Вот нам туда. Впереди пост охраны, но он нас не видит, и не услышит, если не будем шуметь. Давай!
Билл идет вдоль стены и тянет меня за собой, в другой руке я еле удерживаю папку и брелок. Дверь открыта, и мы проскальзываем в нее, пробегаем пару пролетов лестницы и выходим на подземную парковку. Я понятия не имею, куда идти, но Билл ведет меня к серой Тойоте. Достает из кармана ключ, нажимает на кнопку...
И тут мы оба замираем, потому что слышим сигнал тревоги. Это может означать только одно.
— Черт! Дженн, садись, скорее!
Я в ужасе падаю на переднее сиденье, Билл садится рядом, захлопывает дверь и заводит машину. Он выворачивает руль, мы оказываемся у выезда, шлагбаум открыт, странно. Билл нажимает на газ, и машина с рычанием выезжает под звездное небо города.
Мы едем очень быстро, мне страшно смотреть на спидометр. Не могу поверить, что мы выбрались, просто не могу. Клиника остается позади, я паникую на каждом светофоре, и мне все время кажется, что полиция уже где-то рядом: с ужасом ищу глазами машины с красно-синими огнями. Когда одна из полицейских машин с воем сирены проезжает мимо нас, я чуть не теряю сознание.
Билл выезжает на шоссе и только там немного сбавляет скорость. Я вижу, что он зол: все это время мы ехали в полном молчании.
— Какого хрена они включили сигнал так рано? — мой спутник со злостью бьет рукой по рулю, — Дженн, ты сделала все, как я сказал?
— Да, конечно... Почему ты злишься? — спрашиваю я.
— Потому что они не должны были обнаружить твое отсутствие сразу же. Слава богу, мы успели добраться до шоссе... — и тут его взгляд падает на папку, лежащую на моих коленях, — Что это, блин, такое?!
— Ты чего? Это моя история болезни. Она лежала у Миранды и я не смогла не взять... — я не успеваю закончить предложение, потому что Билл начинает на меня орать.
— На кой черт она тебе сдалась, Дженн? Вот почему они так быстро одумались! Я же написал тебе: делай точь-в-точь, как сказано!
На мои глаза наворачиваются слезы, я смотрю на него с обидой: — Я не сделала ничего... Билл, почему ты так разговариваешь со мной?
Он снижает скорость еще немного и сжимает руками руль.
— Прости. Правда, извини, Дженн. Я не хотел... — Билл одной рукой успокаивающе гладит меня по плечу, а потом возвращает ее на руль. — Просто они не должны были так быстро обнаружить твое отсутствие. Парень из охраны мой хороший знакомый и он у меня в небольшом долгу. В 23:30 он отключил камеры в твоем крыле и на первом этаже, буквально на десять минут. Этого должно было хватить, чтобы мы успели выехать из клиники. Я попросил тебя отвлечь Миранду, иначе твои шаги и дверь в палату были бы услышаны на посту. Она жутко тупая (мне немного обидно, когда он так отзывается о милой девушке, но я молчу) и того времени, которое она бы потратила на раздумья, куда ты делась и почему вернулась спать, нам бы хватило, чтобы свалить подальше. Если б повезло, она бы даже не пошла проверять тебя в палате, и тогда у нас была бы вся ночь форы. Но, видимо, она запаниковала сразу, как поняла, что твоей папки нет.