– Тогда хотя бы обниму.
Я будто чувствую мягкость его тела. Секунда, две, пять. Вспышка пламени. Боль в груди. Я смотрю в его полуживые глаза и понимаю, что теряю сознание. А в голове лишь шелест слов: “Привет, дорогая！ я обещал, что встретимся».
Очнулась я всё там же, наивно надеясь, что нахожусь хотя бы в своем кабинете, а лучше сразу дома. Но нет, все те же парты (теперь вижу, что это точно они, просто сломанные), а в помещении относительно светло. И в оба окна без стекла пытается проникнуть грустный свет. Именно такой, пасмурный, без оптимистичного настроя. Тут же осознание: нужно выбираться отсюда.
Пробираюсь в этот раз вполне шустро. “Освещения” хватает разглядеть преграды. Выхожу в ничем не примечательный коридор. Кстати он выглядит сносно по сравнению с кабинетом. Да, понятно, что это школа и заброшенная (как сказал Призрак), но здесь не было мусора, рассыпанного мела и сломанных вещей. Можно сказать, порядок.
Прохожу до конца коридора и вижу обыкновенную сломанную деревянную входную дверь, выкрашенную когда-то в ядовито-голубой цвет. Сейчас кто-то гостеприимно оставил её нараспашку. Вот и выход. Ничего необычного, просто вчера был вечер и ночь, а сейчас день.
Выхожу на улицу. Воздух относительно свежий, но холодный. Конечно, ведь я в костюме и туфлях, а не сапогах и куртке. Оборачиваюсь. Никого и ничего. Типовое здание сельской школы советской постройки, выбитые стекла в окнах, облупившийся повсеместно кирпич, заросшие травой и мелкими кустарниками ступеньки. Растения знакомы и понятны, значит меня далеко не могли увезти. То, что это совершил кто-то реальный из плоти и крови, я поняла сейчас вполне осознанно. Да и вчера могла просто испугаться темноты, вот фантазия и придумала Призрака, диалог и объятия. Ох, с этим тоже надо бы разобраться, в действительности ли он погиб вместе со своей «почти женой». Но сейчас следует сначала спокойно провести процедуру «сигаретокурения», обдумать, как выбраться отсюда к людям, добраться до дома и, наконец, сбросить с себя обувь и принять душ.
Я достала пачку, прикурила и повертела головой. Сквозь еще не проснувшиеся от зимнего периода заросли голубики, черники и непонятных кустиков просматривается вполне реальная тропа. Вот по ней и пойду. Затушила окурок, положила его обратно в пачку (не засорять же природу) и направилась в неизвестность.
Минут через пятнадцать начинаю задумываться туда ли направляюсь. Это был обыкновенный сосновый лес, не имеющий конца и края, и тропинка, петляющая между деревьями и овражками. Ладно уж, выбора нет, нужно продвигаться. И тут чувствую взгляд. Поворачиваю голову. В двух метрах от меня стоит волк. Мурашки по коже. Присмотрелась (давно хотела очки купить) – нет, лайка серой дымчатой расцветки. Просто стоит и смотрит. Всё, это конец. Не убили до этого, не умерла от прикосновений Призрака (о нем позже, он снова предал, исчезнув – наверное, пошел в своей вселенной искать Кристи), так сейчас этот большой лохматый пёс употребит меня на обед. Это я еще давно запомнила – если не лает, то не значит, что не кинется. И что делать?!
Шаг один, второй, третий, четвертый. Снова смотрю на собаку. Тот в ответ сделал столько же шагов. Бежать нельзя категорично. Только медленные движения. Так и двигаемся отрывками – я вперед, пёс за мной. Молча, без единого шороха даже. И я, спотыкаясь, утопая «шпильками» в сырой земле и промёрзшая насквозь. Теперь мне грозит смерть от переохлаждения или воспаления легких.
Всё. Сил больше нет. Снова спотыкаюсь и падаю. Лежу без движений. Плевать, что вся промокла, и тело не слушается, а лишь нервно дергается от холода. Жаль, что просто так меня не найдут. Это если не придут волки и не всё-таки сожрут. Может, на том свете встречусь с Призраком, выскажу ему всё. Хотя нет, он же здесь застрял. Так ему и надо! А Кристи даже жалко становится, хоть умерла быстро, а мне тут замерзать. Зато она смогла Сибирскому Волку показать действительную жизнь. Теперь только понимаю, оказавшись на границе «предсмертия», что изначально была не права, что еще тогда зимой нужно было и не начинать НИЧЕГО. Тем более, не вызывать никаких духов (не в обиду будет графине). Призрак прав, это я виновата, что он застрял на «границе». Это тогда наша девичья компания «побеседовала» с духом графини. Это у нас огни свечей танцевали особый огненный танец. И блюдце крутилось как волчок. Только вот не знала последствий этого. И не важно, что не я была «Проводником», факт остается фактом – Цербер встретил свою любовь (настоящую), а я его загнала в клетку «недомёртых» – прям как «недосожженые» в Нидерландах.
Мои рассуждения резко прерывают. Лицо лизнул большой слюнявый язык, а в щеку уткнулся теплый мокрый нос. Открываю глаза – надо мной нависла та самая лайка. Смотрит по-настоящему умными голубыми глазами. «Съесть» не планирует. Спасает что ли?