Сегодня, поднимаясь из подвалов, куда спустилась ещё до завтрака, чтобы поскорее справиться со своею частью домашних дел, Лило не ожидала каких-нибудь сверхобычных известий, хотела только поесть в приятной атмосфере разговоров на вечные женские темы. Однако новость была. Да какая! В Дом со Скрипом, который пустовал последние два десятка лет после смерти старой Даны въехала новая хозяйка. Нет, разговоры шли и раньше, городские власти всё время пытались если не продать, то хоть сдать дом на некоторое время — плохо, когда такие как он стоят пустыми. Но даже когда стали известны некоторые подробности заключенной сделки, никто почему-то не верил, что у них в соседях появится молодая девушка, да ещё иностранка, да к тому же живущая совсем одна!
— Не дело это, — бухтела старая Эдна до блеска натирая огромную сковороду. — Молоденькие девушки должны жить в семье.
Большие дома-семьи — это было единая традиция всех трёх миров, хоть и проявлялась она немного по-разному. У байхи были вот такие, как этот дома-гаремы, где сосуществовало вместе множество объединённых родственными связями женщин и один на всех муж. У риманов семьи были маленькие: родительская пара и их несовершеннолетние дети, зато жили они по несколько семей под одной крышей в огромных домах-замках. Йокси числили ближайшими родственниками не только родных, по даже двоюродных, троюродных и прочих дальних, а их дома хоть и построенные на одну семью, постепенно срастались балкончиками, соединялись лестницами, мостиками и переходами, так что не сразу и определишь, где заканчивается один дом-семья и начинается другой.
В общем, селиться поодиночке было не принято ни у кого, исключение составляли изгнанники и немногочисленные оригиналы.
— А может она отторженка? — весело предположила легкомысленная Пило, нарезавшая зелень к салату.
Лило тихонечко, вдоль стенки прокралась к казанку с жидкой кашей на арониковом масле. Пока ей хотелось послушать, а не участвовать в общем разговоре.
— Не похожа, — веско заявила старшая матрона, которая как бы осуществляла общий пригляд, а на самом деле просто вышла почесать языком со всем обществом. — Хотя нахалка она преизрядная.
— И что сделала? — весело чирикнула Нино.
— Попросила попозировать для портрета, — тётушка Лилея пренебрежительно выпятила нижнюю губу.
Дамы, собравшиеся на кухне, выразили согласие с ней неопределёнными возгласами и кивками. Хотя Лило, к примеру, ничего особенно оскорбительного в подобном предложении не усматривала.
— Мило, ты ж вроде заходил помогать, — задорно, с другого конца кухни, крикнула Беля. — Вот и обскажи нам, что у неё и как.
— Да нормальная девчонка, — пробурчал хмурый подросток, по обычаю устроившийся в самом дальнем и тёмном углу и принялся ещё быстрее наворачивать налитое в тарелку варево.
Лило подумала, что фиг они от него ещё что-нибудь добьются, парень был на редкость немногословным. А ещё, что среди йокси как раз может найтись такая оригиналка, которая захочет пожить в совершенном одиночестве, и это здесь, даже не смотря на наличие в Спотто межмировых врат, иностранцы в диковинку, а она, пока жила в столице, успела насмотреться на самые разные типажи.
Между тем дискуссия приобретала всё более острую форму, выдвигались самые разные версии, которые доказывались с пеной у рта, от того, что у этой йокси явно не всё в порядке с психикой, до того, что она сбежала от разбитого сердца. И это притом, что вживую новую соседку видели только тётушка Лилея и Мило.
Слушать всю эту пустую трескотню было забавно, Лило расслабилась и вздрогнула, когда мягкая пухлая ладошка коснулась её плеча.
— Зайди ко мне, как поешь, — и тётушка Лилея, кивнув ей для придания веса своим словам, направилась к выходу из кухни.
Пришлось на еду приналечь, чтобы не уходить с кухни полуголодной, то, что старшая матрона милостиво разрешила ей закончить то, чем Лило сейчас занималась, не означало, что та будет её долго ждать. А сунув опустевшую миску в чан с тёплой водой, и тоже направившись к выходу, успела услышать:
— … всё равно это ненадолго. Нешта такая фифа сможет прижиться в доме-с-характером?
Лило продвигалась по пустым коридорам, вырытым в глиняным нутре холма — вся детвора по летнему времени высыпала наружу. Зимой здесь всё будет совсем иначе, станет тесно и шумно. Да и благословенная прохлада сменится влажным теплом. При её приближении плафоны, наполненные светляками ожидавшими подачки, разгорались ярче и гасли, за её спиной, не желая расходовать высокоценный свет бездарно. Лучше они потом ещё раз какого-нибудь кормильца приманить попробуют.