— А у нас свадьбы обычно осенью играют — самое изобильное время и какие столы накрывают…, - Лисса мечтательно закатила глаза.
— Да всё это относительно, вон у риманов вообще их принято по зиме справлять, мол, самое скучное время и надо же его чем-то разнообразить.
— Да? — удивилась только что приехавшая из соседнего мира Лисса. — И это они скучают? Что ни день, то скандал, то поединок, то ещё что-нибудь весёленькое случается.
— О! Ты ж ещё не рассказывала, как съездила.
Дальше беседа приняла нейтрально-познавательный характер, но то, с чего она началась и какие решения были приняты обе девушки не забыли.
В картине: Кайрен возится с землёй, не было ничего необычного, но впервые на её памяти, здесь, он занимался комнатным садоводством. И время же выбрал — едва они успели вернуться с родины и распаковать багаж. Чинара ещё раз окинула взглядом комнату и внезапно поняла, чем это вызвано:
— Снежные звёздочки, да?
— Да.
— Это ты после поездки решился? — продолжала допытываться она.
— Почему именно решился? Я заранее загадал себе, что если семья одобрит Лиссандру, взяться за посадку свадебных цветов, — он закончил перетирать грунт и взялся за мелкие камешки, которые должны были послужить в качестве дренажа — значение имела каждая мелочь.
— А если бы не одобрила, то и не женился бы? — их отношения уже успели принять настолько непринуждённый характер, что Чинара могла позволить себе «подколоть» кузена.
— А если бы не одобрила, — невозмутимо ответил он, — я бы просто не заморачивался с цветочными предложениями. Сама понимаешь, если есть возможность сделать всё по правилам, лучше сделать всё по правилам.
— Очень я сомневаюсь, что твоя возлюбленная понимает значение всех этих тонкостей, — Чинара присела рядом и взяла в руки глиняный горшок, покрытый эмалевыми орнаментами. Лиссандре такой понравится.
— Не понимает, но тут и без неё хватает знатоков. Все эти условности не для Лиссы, от их исполнения во многом будет зависеть, как к моей будущей супруге отнесётся наша семья, сама знаешь, сколько среди них формалистов и поборников традиций.
— А она ещё и возьмёт и откажется, — припечатала Чинара кузенову самоуверенность, ещё и горшок со стуком на место поставила.
— Не откажет, — он взял освободившуюся из Чинариных рук ёмкость и принялся методично наполнять её дренажем, затем грунтом. — Мне — не откажет.
Он поднял голову от своего занятия и весело подмигнул Чинаре. Потом придирчиво отобрал самую симпатичную из луковиц и водрузил её в подготовленную в грунте ямку. Можно было бы и семена снежных звёздочек высеять, но это намного дольше, до года может пройти до первого цветения и, если честно, подобное затевалось в основном если жених не был уверен в своих чувствах и желал протянуть время. Совершенно не тот случай.
Существовало множество примет, связанных со свадебными цветами: появятся ли всходы, а когда появятся, то на какой день, с какой стороны вырастут первые листочки, сколько цветков выпустит первая стрелка и в которой из листовых пазух она появится. Это всё говорило о том, как у пары сложится жизнь, какие будут отношения и даже сколько родится детей и на каком году совместной жизни они появятся. Не то, чтобы Кайрен во всё это верил … но ничуть не сомневался, что Чинара отметит, а может и запишет для памяти всё полагающееся.
Глава 35. В которой будет происходить сватовство
Оба портрета Чинары, и парадный, и неформальный оказались готовы почти одновременно — к первому оставалось только раму докрасить. Хорошо ещё удалось уговорить бабушку её вырезать, кому другому чужому пришлось бы долго объяснять, чего именно она хочет и какого эффекта желает добиться. Разумеется, заказчица явилась сразу же, стоило только намекнуть ей, что скоро их можно будет забирать — промежуточные этапы работы Лиссандра отказалась показывать наотрез.
— Вот, — проговорила Лисса и развернула стоявший прислоненным к стеночке портрет лицом к оригиналу. — Он пока без рамы, на той ещё лак не досох.
Чинара, как зачарованная, сделала шаг вперёд. Первым её взгляд привлекло собственное лицо — тонкое, надменное и в то же время одухотворённое, Чинара никогда не могла бы подумать, что может быть настолько красивой. Изображена она была в интерьере той гостиной, где должен был висеть портрет и именно так, как и позировала: стоя, голова гордо вскинута, взгляд направлен вдаль, руки чинно сложены на платье. Зато само оно, глубокого вино-красного цвета, отлично обрисовывающее фигуру, отделанное белым мехом (Чинара никогда такие не носила!), словно бы заявляло: да, я такая, и цените меня такой.