– Видите ли, мисс Фавмант, я бастард[12], – заговорщически прошептал он, наклонившись еще ближе.
Он произнес эти слова с подчеркнутой небрежностью, видимо рассчитывая удивить меня.
– Это не имеет значения, – честно ответила я. – Неважно, у кого какие родители, важны лишь собственные поступки.
– Очень великодушно с вашей стороны. Хотелось бы, чтобы и другие разделяли ваше мнение.
Мы снова повернули, покинув причал, и очутились прямо на рыночной площади. Столы и ларьки располагались под самодельными навесами, которые защищали свежие дары моря от безжалостных лучей солнца. Легкий утренний бриз приглушал самые худшие запахи залива, но острый душок потрошеной рыбы на рынке не смог бы развеять никакой ветер.
– Что ж, – указала я на торговые ряды, – мы пришли. Уверена, любой торговец рыбой сможет подсказать, где живет капитан. Это маленькое сообщество, все друг друга знают.
Я задумалась о смысле своих слов, лишь когда произнесла их. Как только мы попали в толпу, на нас тут же обратили внимание и мгновенно узнали во мне дочь герцога. И хотя большинству торговцев хватило совести прикрываться рукой во время разговора, я все же смогла расслышать их возмущенный шепот.
– Смотрите-ка, девчонка Фавманта!
– Совсем стыд потеряла…
– Еще месяца не прошло…
– Проклятая…
Услышав слово «проклятая», я почувствовала, как по спине побежали мурашки. Это всего лишь глупые слухи, но они имеют свойство распространяться в самых уродливых формах. Не знаю, заметил ли Кассиус, но от неловкости я не могла найти в себе силы посмотреть ему в глаза.
– Во что она одета? Это даже не серый…
– Пусть убирается отсюда…
– Она навлечет на нас беду…
– Эй, ты! – выделился из общего гомона чей-то голос. – Тебе здесь не место!
– Мне пора, – пробормотала я и отпустила руку Кассиуса. Мне очень хотелось побыть с ним еще немного, но желание сбежать подальше от сплетников и зевак пересилило, – Надеюсь, вы найдете своего отца и он скоро поправится!
– Но… Аннали!
Кассиус попытался остановить меня, но я резко развернулась и бросилась к своей лодке. Мне нужно было скорее оказаться на воде, в море, посреди волн. Пусть морские ветры отгонят от меня нарастающее волнение, а спокойный ритм океана прояснит ум! Мы не прокляты.
Запрыгнув в лодку, я попыталась забыть о шепоте зевак. Но слова и звуки по-прежнему беспокоили мой разум, отзываясь эхом и становясь все громче, пока горстка рыбаков не превратилась в моем воображении в гогочущую шайку, а затем в разъяренную толпу с фонарями и ножами.
Я встала на цыпочки и выглянула из-за дощатого причала: нужно удостовериться, что никто за мной не пошел. Где-то в глубине души я надеялась увидеть Кассиуса, но в этой части гавани стояла полная тишина. Наверное, он вернулся на рыночную площадь и уже наслушался сплетен о сестрах Фавмант. Мое сердце сжалось, когда я представила, как его очаровательная улыбка гаснет от историй об ужасающих событиях в Хаймуре.
В этот момент меня мог увидеть только маленький крабскрипач, сидевший на досках, но я все равно залилась краской от собственной глупости. Я ничего не знала о Кассиусе, но мысль о том, что он может обо мне плохо подумать, казалась невыносимой.
– Не будь дурой. – Я поспешно отвязала веревку от пристани и толкнула лодку. – Он всего лишь очередной опытный ловелас, а у тебя есть более важные поводы для беспокойства.
Выплыв из гавани, я остановилась и умылась холодной водой. Лицо по-прежнему горело. У меня действительно был более важный повод для беспокойства.
Что означала надпись на медальоне? Эулалия – прекрасная невеста? Чушь! У нее, конечно, было много ухажеров, но никто никогда не просил ее руки. Или я ошибаюсь? Нахмурившись, я опустила весла в воду. Есть только две причины, по которым Эулалия могла бы скрывать жениха. Либо она знала, что отец никогда его не одобрит… Либо он не нравился ей самой.
Воображение разыгралось, и я живо представила, какой могла быть роковая ночь Эулалии. Возможно, она решила встретиться с потенциальным ухажером, чтобы отказать ему и сообщить, что они не смогут быть вместе. Началась ссора, страсти накалились до предела, и в результате ожесточенной схватки он сбросил ее со скалы. А медальон швырнул следом, чтобы уничтожить улики, указывающие на его безответную любовь. Я представила, как она летит с утеса и растерянность на ее лице сменяется ужасом, когда она понимает, что конец неизбежен и у нее не будет шанса все исправить. Кричала ли она, прежде чем разбиться о скалы?