До того как ана-арахна догадалась отпустить шарик, Бекир стремительно выхватил нож и точным ударом обетил пузырь. А потом осторожно отпустил паучиху в норку.
— Вроде бы всю жизнь это делал, правда? До нового свечения Йылдыз она снова его отрастит. — Бекир не любил даром обижать живое.
Он спрятал яд, поднял глаза на Нияз и замер. Его испугало лицо друга. Маленькие глаза округлились и смотрели куда-то за левое плечо Бекира. Земля вздрогнула и стала вытекать из-под ног. Бекир успел обернуться к тому, как почувствовал, что его затаскивает в сыпучее воронку. Над ним нависло огромное членистоноге чудовище. Сплюснутую голову ракоскорпа увенчивали острые усики, изо рта торчали клешни, одна была обрублена. Десятки лапок потянулись к Бекиру, как белые блестящие зубы. Урод вытянулся вверх и приготовился к прыжку.
Бекир вовсю забил ногами, но опоры не находил.
— Ниязи! Помоги! — закричал парень.
Ниязи отбежал на несколько шагов и теперь как очарованный наблюдал за борьбой в центре обрушения.
— Ниязи! — крик резко оборвался. В последний момент Бекиру удалось перекатиться и избежать клешней.
Бекир сполз еще глубже, вспомнил нож и бросил его в уродину. Раздался стук, как от удара о камень. Ракоскорп даже не заметил. Обвал затянул сухое деревце, и это спасло Бекира. Он закричал, схватился за ветки и с какой-то невероятной ловкостью опрокинулся за край обвала. Наконец Ниязи подскочил к другу и помог выбраться из ямы.
Они бежали, пока в Ниязе не подкосились ноги. Бекир отпустил плечи мальчика — степного лисенка — и тяжело опустился рядом.
— Зато ана-арахну поймали, — запыхавшись, сказал Бекир и толкнул друга в плечо. — Это тот же ракоскорп. С засева Дешту. Я ему понравился. Ну ты и трусило. Едва не дал меня сожрать.
— Но я вернулся, — простонал Ниязи. В его глазах стояли слезы. — Я не такой, как ты. Я всегда боюсь. Ты знаешь.
Бекир вытащил фляжку и снова подал другу. Только теперь он почувствовал боль. На левой ноге не было ботинка, а от колена до пятки тянулась глубокая рана. Кровь залила ногу, на земле уже собралась красная лужица, которая могла привлечь гораздо худших чудовищ. Ниази оторвал кусок от коротких штанишек и осторожно приложил к ране. Рядом с ним пролетело перекати-поле, а за ним маленькая поземка, маленький друг — знаки бури.
«Если ветер касается ног — беги в подвал. Если тучи собираются на небе — беги в подвал. Если небо становится странным, таким, как ты не в состоянии описать, — беги в подвал». рождение.
Бекир прижал к виску грязные изорванные пальцы.
— Слишком далеко от Ак-Шеих. — Вдруг его улыбка стала шире. — Намного дальше.
— Ты идти сможешь? — Ниязи не разделял радости Бекира. Страх накатывался на него, он наконец понял, что они ходили не только по ана-арахну. Бекир устроил для себя очередное испытание. Он хотел проверить, насколько далеко сможет уйти от Ак-Шеих, прежде чем его тело парализует боль.
Бекир облокотился на тонкое плечо друга. Пыль на горизонте стала плотнее. И никакого намека на Ак-Шеих. Ниязи тонко завизжал. Они действительно зашли слишком далеко и потеряли ориентиры.
Неожиданно Ниязи высоко задрал нос и принюхался. Бекир обернулся и замер.
К ним близилась процессия.
— Наверное, за нами! Хотя… — Ниязи почесал нос.
Бекир приложил ладонь к бровям. Чеканя слова, сказал:
— Хорошо, если не за нами.
На горизонте показались акинджии Саши Бедного.
— Бекир, птичка моя! — хрипло пропел Саша Бедный, унимая своего тулпара. — Не ожидал вас так далеко в Деште.
Желтые глаза словно ощупали ребят. Бекир впервые сожалел, что они из Ниязи зашли так далеко от Ак-Шеих.
Саша Бедный был полным. Но под слоями жира угадывались тугие мышцы.
Говорили, что во время войны он занимался контрабандой, возил дефицитные товары.
Когда Старшие Братья стали побеждать в Киммерике, он перешел на их сторону.
Саша Бедный лучше всех знал, как пройти по открытой степи незамеченной, и делился этой информацией с захватчиком. Но иногда он помогал и киммеринцам: рассказывал, где скрывались отряды Старших Братьев. Саша Бедный был верен только себе. После Вспышек, когда суер закрыл доступ к другим землям вне Киммерика, он нашел другой товар и рынок сбыта: стал приводить на Матерь Ветров засоленных для экспериментов, а получал лекарства, генераторы или горючее — вещи, которые были дефицитом в Деште.
Суер не пожалел Сашу Бедного. Его кожу покрыли многочисленные язвочки, от легких остались куски дырявого мяса. Рот прикрывала зубастая маска с десятком трубок. Она напоминала спрута, присосавшегося к лицу. Маска позволяла Саше дышать, но превращала голос в хриплое бульканье.