— Ниязи первым посмотрел на кусочек бумаги и передал его Бекиру. — Можешь прочитать?
— Я видел такие буквы в юрте Азиза-бабы, но это давний язык. Ею говорили на материке до войны и вспышек. — Бекир показал бумажку Евге, но она только покачала головой. — Я знаю, кто может помочь.
Глаза Черной Коровы горели такой надеждой, что он только вздохнул.
— Нам придется прорваться к Азизе-бабе.
Талавир. И круг замкнулся
— Ты хочешь сказать, старик, что в этом засоленном джадале из пророчества?
Тот, что уничтожит мир? И потому мы должны его убить? — гневно спросила Гикия, указывая на Талавира. Она единственная осталась стоять. Другие расселись вокруг Азиза-бабы и теперь крутили головами, чтобы не попасть под нервное копье королевы амазонок.
— Это правда? — спросила Ма у Талавира. Со сложенными за спиной крыльями она напоминала нахмуренную горную орлицу. Все глаза прикипели к нему, словно после падения Матери Ветров он был самой большой угрозой для Дешту.
Талавир не хотел, чтобы Ма именно так узнала о духах в его теле, но теперь было поздно. — Не только джадал. нашей милой компании после того, как я вошел в дом Серова.
— И ты что, слышал их голоса?
Талавир не понял, чего больше было в интонациях Ма — сострадания или недоверия.
— Только Амагу. Но после того, как упала Мать Ветров, она наконец умолкла. — Талавир подумал, что не может вспомнить, когда слышал скрипучий голос ведьмы. Точно до того, как они с Черной Коровой уселись на Симурге. Может быть, духи его оставили? Это мнение было наивным, но, сидя рядом с Ма, он так хотел верить в счастливый финал.
— Они до сих пор там, — разрушил все его мечты Азиз-баба. Узлывающим пальцем он указал на голову Талавира. — Я думал, Албасты тебя от них освободит.
Сам старик отправил за ним Гуль, которая в конце концов и вывела на Албасты. Но откуда Азиз-баба мог знать, что ему понадобится именно к ней? Об этом Талавиру сказала Амага в темной комнате его сознания. Талавир с удивлением развернулся к старику. А тот, как ни в чем не бывало, пожал худыми плечами.
— Я чильтаны. Иногда вижу то, что должно произойти. Конечно, не так, как мой учитель, да благословит его Бог Вспышек и смешает прах со своим семьей — благословенным суетом, пусть окружит гуриями в сладком джанате…
— Тогда ты должен был знать цену освобождения от духов, — оборвал Азиза-бабу Талавир. Он не знал, что думать. Старейшина называл себя учителем, любил детей и при этом решил спасти Талавира путем передачи духов другому ребенку. — О чем он? — спросила Ма у старика. Однако Азиз-баба и не собирался отвечать, только втянул новую порцию дыхательной смеси и закашлялся так, что одной из невесток пришлось ударить его в грудь.
— Говори, — сквозь крепко сжатые зубы просыпала Ма, и Талавир увидел, как стиснуты ее кулаки. Шипы на сложенных крыльях угрожающе дернулись. Между врачом и Азизом-бабой были свои незакрытые счета.
— Амага требовала, чтобы Албасты нашла тело ребенка для Тарга. Чтобы он мог возродиться. Но такое переселение стерло бы личность ребенка. Убило бы ее. В идеале это должен быть мальчик, — последнее слово Талавир произнес так медленно, что у Ма не осталось сомнений. Ему пришлось обхватить ее за состояние, когда она потянулась к Азизе-бабе.
— Ты хотел переселить джадала в Бекиру? — закричала Ма. — Вот для кого ты его берег?
Армейцы зашевелились. Генерал Григоренко-другой закричал, что надо дать старику кончить. К кругу подошли дети.
— Я на это не согласился и этого не позволю. Ни один ребенок не получит этих, — Талавир постучал себя по лбу и развернул Ма к себе. — Я и так умру. Меня убивает яд Тарга. Скоро он не сможет ее сдерживать и превратится в джадала. Мы разговаривали только раз, и он попросил… — Талавир сделал паузу и едва улыбнулся. Если Амага до сих пор слышит, для нее это будет неприятной новостью. — Тарг попросил, чтобы я его убил. Освободил от отвратительной сестрицы и не менее отвратительной полужизни. Даже «живое мясо» в конце концов сдохнет, и только бестелесный дух никак не может успокоиться. Мне даже стало его жалко. Но, знаешь, Талавир потер золотую бляшку, будто в последний раз пытался что-то придумать, я так и не нашел способа. Если старик думает, что, уничтожив меня, упокоит и джадала, я согласен.
— Как ты можешь доверять Азизу-бабе? Я видела, что он сделал с ребенком внуки Серова, с Мамаем! Он хотел его убить, чтобы получить силу Золотой Колыбели. Но и этого ему не удалось. А когда Мамай стал учеником Зорга, а затем руководителем Матери Ветров, именно Азиз-баба отдал ему Золотую Колыбель.