Глаза мальчика-лисенка заблестели от приближения слез. Жаль победил обиду. — Что мы можем сделать для тебя? — спросил Ниази.
Азиз-баба покачал головой.
— Вы сделали самое главное — разбудили тех, кто должен проснуться. Мое время здесь наконец кончилось. Жены уже заждались, сладкие гурии тоже. Мои учителя и все, кого позвал Сакатево ко мне, уже пьют вина в джанате. Дальше вы сами. Будущее Киммерика принадлежит вам.
В юрте воцарилась тяжелая тишина. Между Талавиром и Ма протиснулась Черная Корова. Она была печальна и в то же время решительна.
— Вы можете нам помочь с этим? — Девочка положила в ладонь старика скомканный лист.
Ниязи взглянул на нее с осуждением: что означало ее задачу перед лицом близкой смерти. Но старик кивнул и попросил внука поднести бумажку поближе к его глазам. Руку Черной Коровы охватило ровное пламя, образуя факел, чтобы Азизу-бабе было лучше видно. Чильтан очень долго всматривался в написанное.
— Ха! — выдохнул наконец Азиз-баба. — А разве не он должен был прочесть?
— Он не помнит этих букв, как и я. И жизнь Мамая он тоже вспоминать не хочет, — вместо мальчика ответила Ма. Затем он оказался в Марке Дороше, который и передал его Черной Корове.
— Видишь эти цифры? — Кривой палец Азиза-бабы указал на ряд символов.
Ма склонилась ниже.
— Дата? Дева пробужденная… Она сегодняшняя.
Теперь все почувствовали, что это не просто клочок газеты.
— Что там?
— Ничего особенного, — сказал Азиз-баба. — Послание Мамая нам. Ты же знаешь, что он мог видеть будущее, может быть, даже прикасаться к нему. Здесь сказано, что сегодня войска Старших Братьев пошли на страну Девы.
— Разве она не была захвачена ими раньше, еще до Вспышек? — спросил Бекир. — Об этом же идет речь во всех агитках Старших Братьев?
— Судя по тому, что здесь написано, — Азиз-баба погладил лист, словно он был жив, — нет. Старшие Братья воевали в Киммерике, но им так и не удалось захватить страну Девы. Хоть Богиня и спала. Хрен они получат, а не ее — теперь, когда Дева проснулась. — На лице старика появилось хитрое выражение, словно у озорника, которому удалось провернуть неслыханную выходку. — Азиз-баба все сказал.
Оставьте меня с внуком, у вас есть о чем подумать.
Все по очереди припадали к руке Азиза-бабы и выходили из юрты.
На выходе уже ждали амазонки и армейцы. Оказалось, что воины узнали о послании Мамая и теперь спорили, что делать дальше.
— Пока война на материке, Старшие Братья не будут трогать Киммерик, — раздался над головами голос Гикии.
— Мы должны им помочь!
Григоренко второй признался, что недавно получил странное сообщение.
Оказалось, что связь армейцев с материком — миф, который поддерживала сама Армия чудовищ. В последние годы движение между территориями прекратилось, всяческие контакты оборвались, однако сейчас глава Армии урод получил сообщение.
— Перекати-поле принесло вот это: «Держитесь. Мы побеждаем. Богиня уже схватила Поединка за яйца». Я подумал, что это послание от Сахана Немножко.
Но теперь понимаю, что это было с материка. — Генерал посмотрел в сторону Гнилых болот.
— Нам нет дела до тех, кто за пределами Дешту. Разве они нам помогли, когда сюда пришли Старшие Братья?
— Твою память съел суер, царица, — вмешался Болбочан. — Тогда Старшие Братья были повсюду.
— Это ничего не меняет! — воскликнула амазонка. — Кроме того, засоленные не могут выйти за пределы Дешту.
— С ним сможем, — Болбочан указал на Таргу. — Он — наша Золотая Колыбель.
— Но это значит, что и суер пойдет за нами.
Замечание Ма заставило всех задуматься. Суер нес разрушительные изменения. Была ли страна Девы их выдержать?
— Никто не знает, что за суерным куполом, — выкрикнул кто-то из армейцев.
— Может, там тоже уроды?
— И Язык — главное чудовище. У него две головы, облезлые крылья и гнилой писюн из горошины, — разразился смехом Шипохвост.
Шутки в адрес Языка нарастали, как лавина.
"Смех убивает страх, этих засоленных ничем не испугать", — подумал Талавир и убрал руку с плеча Тарга. Он никак не хотел, чтобы мальчика действительно использовали. Только не вопреки его воле.
Из юрты Азиза-бабы донесся свист невесток. Первым вышел Ниязи.
Его мордашка вытянулась, а черты обострились, у них появилось что-то волчье.
Словно лисенок готовился вот-вот переродиться в мудрого степного хищника.
— Дед приказал похоронить себя здесь. На мукоэде ляин эр.
— Сначала мертвые, а потом распри, — закончил Бекир.