Барабан наращивал темп. Процессия двигалась быстрее. Когда на Талавира прыгнул человек с золотым лицом, он, почти не думая, схватил его за руку, перекрутил и приставил к груди винтовку.
— Нет! Умоляю, — заскулило существо. — Это в вашу честь.
Мужчина снял маску. Талавир увидел, что это Серов. В руках он держал кружку. Красная жидкость, вылившаяся на пол, была подарком суеверных чудовищ. Барабан всхлипнул и умолк. Уроды уставились на Талавира. Он медленно опустил винтовку и огляделся. Перед глазами всплыло воспоминание о его самом важном сне — последней битве у Шейх-Эли. Тогда впервые и в последний раз он видел столько мутантов заодно. Талавиру показалось, что марево суету затягивает толпу внутрь. Ему не хватило воздуха. Голова стала тяжелой. Мир зашатался.
Фигуры потемнели, превратились в черные пятна. Синее чудовище на спине бея наклонилось и прошептало в самое ухо: «Поздравляем дома!»
— Остановитесь! — закричал Талавир, вытащил ярлык и показал толпе. — Убери от меня эту синюшную! — Он показал на спину Геры. — Я Полномочный Старших Братьев! Я пришел выяснить, что произошло с Рябовым.
Если вы мне будете препятствовать, то бури покажутся вам малейшим злом.
Манкур на его лбу налился кровью.
— Они не хотели ничего плохого. — Ма подняла с пола колоду карт, выпавших из кармана Талавира, и на мгновение задержала на них взгляд.
Но он заметил, как изменилось ее лицо. — Так встречают Старших Братьев. — Она вернула ему карты.
Из большой юрты выглянула дородная женщина с двумя пастями, подала знак — и засоленные начали расходиться.
«Надо было больше узнать об обычаях засоленных», — Талавир спрятал карты в карман и чуть не выругался с досады на себя.
— Тебе следует зайти к Тете Вальке. Это наша ведьма. Гера прав: встреча с суккубом может угрожать опасностью. А тетя Валька хорошо разбирается в местных травах.
— Хватит. Я хочу увидеть Рябова.
Ма кивнула.
— Мы оставили его там, где он жил. Пойдем, если можешь уходить.
Талавир набрал полные легкие воздуха, проглотил солено-горькую слюну и кивнул.
— Хороший подвал, самый лучший. Можешь и ты остановиться, — скороговоркой добавил Гера.
— Веди, — сказал Талавир Ма и припечатал бея взглядом.
— До Вспышек здесь было школьное бомбоубежище. — Ма отбросила ляду в подвал и показала на темную лестницу. Потом достала из сумки прозрачную трубку и встряхнула ее содержимое. Глаза обожгли розовый свет. — Модифицированный гриб.
Хватит на несколько часов, — объяснила Ма и подняла химический фонарь. — Старшие Братья, кажется, тоже такими пользуются. Внизу есть генератор. Будем иметь нормальный свет.
Она пошла первой. Годы спуска в подвал научили безошибочно отыскивать ступеньки. Но для Талавира такой спуск был необычным. Он пошатнулся. Земля казалась слишком спокойной после вечно подвижной воздушной Матери Ветров. Нога соскользнула, отыскивая опоры. Он коснулся спины Ма.
Женщина резко обернулась. Ее лицом пробежала тень.
— Что?
— У тебя там кровь.
У лопаток у Ма расползлось пятно.
— Упала.
Ма развернулась и быстро, словно убегая, спустилась вниз. Талавир услышал эхо и грохот генератора.
Комната оказалась просторной. На стенах все еще висели старые плакаты с информацией о том, что делать во время бомбардировок или применения химического оружия. Большую часть помещения занимали нары, заставленные ящиками с землей.
Под ногой сверкнул какой-то корнеплод. Воняло гнилью и выгребной ямой.
— Здесь была ферма Селима Черного. Выращивал бор. Она похожа на картошку, которая была до Вспышек. А лучшие удобрения для мертвой земли — продукты жизнедеятельности живых существ. Но здесь генератор, водозаборщик и нормальная вентиляция. Большинство в Ак-Шеих может только позавидовать.
Талавир понял, что ему не отвертеться от нового дома. За ночь он пропитает они боры и кизяков и по крайней мере на запах станет настоящим засоленным.
— А что случилось с этим Селимом?
— Продал дочь и уехал на юг. Она родилась с серебряной кожей.
Ма задержала на нем взгляд. Какой реакции она ждала?
— И что, здесь у всех есть подвалы?
— Это единственное, что может спасти от бури. Вспышки тоже были песчаными.
Никто тогда не думал, что мы сможем копать такие глубокие подвалы. Полагали, что грунтовые воды совсем близко. И они уже тогда были солеными. Под нами и сейчас вода, — сказала Ма. — Только ядовитая, насыщенная суетой. Как и все вокруг. Этой земле уже ничего не поможет.
— Ты давно в Деште? — спросил Талавир. Его удивил тон Ма. Она уже не огрызалась, словно что-то изменилось со времени схватки на площади.