– Вот, а ты говоришь! – вдруг назидательно сказала Герда Хуану.
– Я?! Да никогда! – заверил Герду Хуан.
Солнце пустил пачку денег по кругу. Каждый забирал свой рубль и передавал дальше.
Декабрист протянул Солнцу папиросу:
– Посидишь с нами?
Солнце качнул головой, папиросу не взял:
– Не могу.
Декабрист пожал плечами, затянулся.
Солнце махнул системе на прощание и пошел по тропинке среди высокой полевой травы.
– Солнце зашло за тучи, – мрачно констатировала Герда.
Саше тоже вручили рубль. Она повертела его в руках, а потом спохватилась и, не говоря никому ни слова, прямо в венке, побежала за Солнцем.
Трава была выше пояса, Саша раздвигала ееруками – будто в море плыла и все не могла поспеть за широкими шагами Солнца, который шел по земле, как по воздуху. Он, конечно, слышал ее шаги, понимала Саша, но не останавливался, не ждал.
Наконец Саша догнала Солнце. Трава стала ниже, тропинка шире. Саша пристроилась рядом, приноравливаясь к шагам Солнца. Шли молча. Наверное, Саша должна была бы почувствовать неловкость, бояться, что кажется смешной, глупой и назойливой, но почему-то ей было просто хорошо. Вот так бы шла и шла...
– Ну и что ты здесь делаешь? – вдруг буднично спросил Солнце.
– Я?.. – растерялась Саша. – Хиппую...
Солнце усмехнулся, замедлил шаг:
– И давно?
– Уже... почти целый день, – доложила Саша.
– А по-настоящему никто не умеет, – заявил Солнце.
– А ты? – помолчав, спросила Саша.
– Это моя работа, – заговорщицки понизил голос Солнце.
– Как это? – не поняла Саша
Солнце показал ей на высоковольтные провода:
– В детстве я думал, что это – линия для передачи мыслей на расстоянии. Мне казалось, что я слышу чьи-то голоса. Допустим, кто-то в Париже думает про кого-то, кто сейчас в Москве. И этот, в Москве, чувствует и думает про того, кто в Париже, а я слышу их здесь, в поле. Это было очень важно для меня... А потом я узнал, что это – просто электрические провода.
– И что? – снова не поняла Саша.
– И это перестало быть для меня важным.
– Почему?
– Все стало слишком предсказуемым. А жаль, – грустно улыбнулся Солнце.
Саше показалось, что она поняла, хотя объяснить не смогла бы, и просто снова попыталась приноровиться к шагам Солнца, придерживая съезжающий с макушки венок.
Было такое время суток, когда на небе мирно соседствовали солнце и луна.
А потом мчались в пустой электричке мимо мелькающих сизых лесов.
Саша робко поглядывала на Солнце, но, однажды встретив его взгляд, смутилась, опустилаглаза, сняла венок, повертела в руках и, не придумав, куда деть, повесила на угол спинки скамьи.
За окном показались первые городские дома, чуть позже – перрон вокзала. Уже зажгли желтые фонари.
На углу скамейки остался висеть Сашин венок.
Саша и Солнце дошли до перекрестка.
– Есть хочешь? – неожиданно спросил Солнце.
Саша кивнула.
В кафе «Арагви», в сопровождении вислозадого официанта неопределенного возраста, проследовали за столик, стоящий на импровизированном балкончике.
Основной зал внизу оккупировала для веселья многолюдная грузинская свадьба. Для них играл ансамбль лощеных ресторанных лабухов.
Не успели Саша и Солнце расположиться за столиком, как на лестнице, ведущей к балкончику, показались Малой и Скелет. Они озабоченно огляделись, а увидев Солнце, радостно направились к нему.
– Торжествуем? – азартно потер руки Малой.
Не дожидаясь ответа, он уселся за столик, широким жестом приглашая присесть и Скелета.
– Ну, Скелет, у тебя и нюх на жратву, – с плотоядной улыбкой заявил Малой и повернулся к Солнцу. – Прикинь, говорит: давай зайдем! Яему: у нас мани – йок! А он: так и чё – не жрать теперь! Может, добрых людей встретим!
– Чё ты гонишь – это ж ты сказал, – тихо возмутился Скелет.
– Вот какой ты педантичный! – укоризненно покачал головой Малой. – Как моя бабушка прямо! – И как ни в чем не бывало углубился в чтение меню.
Саша и Солнце переглянулись, улыбаясь.
Подошел официант, вопросительно глянул на компанию, нервно постучал карандашиком по блокноту:
– Ну, что, будем заказывать или читать? Здесь не библиотека, между прочим.
– Олл райт! – легко согласился Малой и принялся бодро заказывать: – Значит, так: четыре «по-киевски», четыре пива...
– Я не пью! – быстро сообщила Саша.
– Ну и не пей. Я выпью... Четыре пива, значит... – продолжил Малой.
– Мне «Боржоми», – добавил Солнце.
– Да. Четыре «Боржоми»... – по-хозяйски подтвердил Малой.
– А заплатите? – усомнился официант.
– Обижаешь, начальник! – вскинул оскорбленный взгляд Малой. – Мы стипуху обмываем!
Саша удивленно глянула на Малого, но промолчала.
И вот компания уже чревоугодничала. Солнце ел не спеша. Скелет пытался справиться с котлетой вилкой и ножом, потом, оставив тщетные усилия, взял ее за перевязанную салфеточной розочкой косточку и начал аккуратно обкусывать, не забыв при этом извиниться перед Сашей.
А Саша во все глаза смотрела, как Малой, несмотря на хлипкое телосложение, с ужасающей быстротой поглощал свою котлету, выпивал вторую бутылку пива и поглядывал на третью, нетронутую, бутылку – Солнца.
Переведя дух, Малой выпалил:
– Короче, я понял: рок-группы – это тема!
– В каком смысле? – озадачилась Саша неожиданным заявлением.
– В смысле хлеба с маслом! – пояснил Малой.
– Бутерброд обычно падает маслом вниз, – заметил Солнце.
– Так вовремя ловить надо! – уверенно заявил Малой, повернулся к Скелету. – Ты же в музыкалке учился?
– Три года на скрипке, – проглотив последний кусочек котлеты, кивнул Скелет.
– А на гитаре? – испытующе прищурился Малой.
– Да фиг знает. Надо попробовать. – Скелет разомлел от еды и был согласен на все.
– Попробовать!.. – проворчал Малой. – ...Микроскопом гвозди забивать! Как это я сразу не сообразил?.. – Малой изучающе смотрел на Скелета, как портной смотрит на отрез ткани. – Я тебя в ансамбль устрою, будешь лабать!
– Чего буду? Лабать? – поперхнулся «Боржоми» Скелет.
Но Малой уже воодушевился, и его мозговые извилины снова принялись плясать акробатический рок-н-ролл:
– А что?! Знаешь, сколько музыканты маней рубят? Нехило, скажу я тебе! Тебе кайф, системе польза!
Заметив, что Саша не ест, а, раскрыв рот, слушает его, Малой вопросительно скосил глаза в ее тарелку и деловито осведомился:
– Ты чего? Больше не будешь, что ли?
И не успела Саша ответить, как Малой проворно придвинул ее тарелку к себе. Солнце засмеялся, а Скелет толкнул Малого локтем:
– Ты это... Совесть имей.
– А чё? Она сытая, – отрубил Малой.
Скелет вздохнул и тихо попросил:
– Ну, тогда делись...
И, пока Малой еще не возразил, Скелет отгреб себе половину Сашиной порции.
– И куда в тебя столько лезет! – сокрушенно покачал головой Малой.
Две Сашины половинки котлеты с гарниром исчезли в мгновение ока.
– Ну, благодарствуйте, оченно было сытно! – стал суетливо раскланиваться Малой. – Мы пойдем. У нас еще дел невпроворот. – Малой тараторил на ходу, как Вини-Пух у Пятачка, выдергивая салфетку из-за ворота аккуратного Скелета и таща его к выходу.
Саша даже не успела «до свидания» сказать, а деловая парочка уже исчезла.
Сбежав по лестнице в основной зал, Малой и Скелет прошли мимо лабухов. Те наслаждались заслуженным отдыхом – у свадьбы был перерыв на тосты. Пока гости говорили, музыканты выпивали и закусывали прямо на рабочем месте.
Малой остановился возле них, оценивающе пригляделся к электрогитаре.
– Реальный «Стратокастер»? – строго спросил Малой.