[327] Charmain pulled her glasses up and bent to look at the books. Each one was called Res Magica in gold, with a number under that and then a title. Volume 3, she read, Giroloptica; Volume 5, Panacticon; then down at the other end, Volume 19, Advanced Seminal; Volume 27, Terrestrial Oneiromancy; Volume 28, Cosmic Oneiromancy. "I see your problem," she said.
[328] "I'm going through them in order now," Peter said. "I've just done Five. It's all spells I can't make head or tail of." He pulled out Volume 6, which was labeled simply Hex, and opened it. "You do the next one," he said.
[329] Charmain shrugged and pulled forward Volume 7. It was called, not very helpfully, Potentes. She took it over to the windowsill, where there was space and light, and opened it not far from the beginning. As soon as she did, she knew it was the one. "Demon: powerful and sometimes dangerous being," she read, "often confused with an Elemental qv," and leafing on a few pages, "Deviclass="underline" a creature of hell…." After that she was at "Elfgift: contains powers gifted by Elves qv for the safety of a realm…," and then, a wad of pages later, "Incubus: specialized Devil qv, inimical mostly to women…." She turned the pages over very slowly and carefully after that, and twenty pages on, she found it.
[330] "Lubbock. Got it!" she said.
[331] "Great!" Peter slammed Hex shut. "This one's nearly all diagrams. What does it say?" He came and leaned on the windowsill beside Charmain and they both read the entry.
[332] "LUBBOCK: a creature fortunately rare. A lubbock is a purple-hued insectile being of any size from grasshopper to larger than human. It is very dangerous, though nowadays luckily only to be encountered in wild or uninhabited areas.
A lubbock will attack any human it sees, either with its pincer-like appendages or its formidable proboscis. For ten months of the year, it will merely tear the human to pieces for food, but in the months of July and August it comes into its breeding season and is then especially dangerous; for in those months it will lie in wait for human travelers and, having caught one, it will lay its eggs in that human's body. The eggs hatch after twelve months, whereupon the first hatched will eat the rest, and this single new lubbock will then carve its way out of its human host. A male human will die. A female human will give birth in the normal fashion, and the offspring so born will be a LUBBOCKIN (see below). The human female then usually dies."
[333] My goodness, I had a narrow escape! Charmain thought and her eyes, and Peter's, scudded on to the next entry.
[334] "LUBBOCKIN: the offspring of a LUBBOCK qv and a human female. These creatures normally have the appearance of a human child except that they invariably have purple eyes. Some will have purple skin, and a few may even be born with vestigial wings. A midwife will destroy an obvious lubbockin on sight, but in many cases lubbockins have been mistakenly reared as if they were human children. They are almost invariably evil, and since lubbockins can breed with humans, the evil nature does not disappear until several generations have passed. It is rumored that many of the inhabitants of remote areas such as High Norland and Montalbino owe their origins to a lubbockin ancestor."
[335] It was hard to describe the effect of reading this on both Charmain and Peter. They both wished they had not read it.
Great-Uncle William's sunny study suddenly felt entirely unsafe, with queer shadows in the corners. In fact, Charmain thought, the whole house did. She and Peter both found themselves staring around uneasily and then looking urgently out of the window for danger in the garden. Both jumped when Waif gave an outsize yawn somewhere in the corridor.
Charmain wanted to dash out there and make sure that window at the end was quite, quite shut. But first she had to look at Peter very, very carefully for any signs of purple in him. He said he came from Montalbino, after all.
[336] Peter had gone very white. This showed up quite a few freckles across his nose, but they were pale orange freckles, and the meager new hairs that grew on his chin were a sort of orange too. His eyes were a rusty sort of brown, nothing like the greenish yellow of Charmain's own eyes, but not purple either. She could see all this easily because Peter was staring at her quite as carefully. Her face felt cold. She could tell it had gone as white as Peter's. Finally, they both spoke at once.
[337] Charmain said, "You're from Montalbino. Is your family purple?"
Peter said, "You met a lubbock. Did it lay any eggs in you?"
Charmain said, "No."
[338] Peter said, "My mother's called the Witch of Montalbino, but she's from High Norland, really. And she is not purple.
Tell me about this lubbock you met."
[339] Charmain explained how she had climbed out of the window and arrived in the mountain pasture where the lubbock lurked inside the blue flower and—
[340] "But did it touch you?" Peter interrupted.
[341] "No, because I fell off the cliff before it could," Charmain said.
[342] "Fell off the—Then why aren't you dead?" Peter demanded. He backed away from her slightly, as if he thought she might be some kind of zombie.
[343] "I worked a spell," Charmain told him, rather airily because she was so proud of having worked real magic. "A flying spell."
[344] "Really?" said Peter, half eager, half suspicious. "What flying spell? Where?"
[345] "Out of a book in here," Charmain said. "And when I fell, I started to float and came down quite safely in the garden path. There's no need to look so disbelieving. There was a kobold called Rollo in the garden when I came down. Ask him, if you don't believe me."
[346] "I will," Peter said. "What was this book? Show me."
[347] Charmain tossed her plait haughtily across her shoulder and went over to the desk. The Boke of Palimpsest seemed to be trying to hide. It was certainly not where she had left it. Perhaps Peter had moved it. She found it in the end, squeezed in among the row of Res Magica, pretending to be another volume of the encyclopedia. "There," she said, banging it down on top of Hex, "and how dare you doubt my word! Now I'm going to find a book to read."
[348] She marched to one of the bookshelves and began picking out likely titles. None of the books seemed to have stories in them, which Charmain would have preferred, but some of the titles were quite interesting. What about The Thaumaturge as Artist, for instance, or Memoirs of an Exorcist? On the other hand, The Theory and Practice of Choral Invocation looked decidedly dry, but Charmain rather fancied the one next to it, called The Twelve-Branched Wand.
[349] Peter meanwhile sat himself down at the desk and leafed eagerly through The Boke of Palimpsest. Charmain was just discovering that The Thaumaturge as Artist was full of off-putting sayings like "thus our happy little magician can bring a sweet, fairylike music to our ears," when Peter said irritably, "There's no spell for flying in here. I've looked right through."
[350] "Perhaps I used it up," Charmain suggested vaguely. She took a look inside The Twelve-Branched Wand and found it a very promising read.
[351] "Spells don't work like that," Peter said. "Where did you find it, really?"
[352] "In there. I told you," Charmain said. "And if you can't believe a word I say, why do you keep asking me?" She dropped her glasses off her nose, snapped the book shut, and carried a whole pile of likely volumes out into the corridor, where she slammed the study door on Peter and marched off backward and forward through the bathroom door until she reached the living room. There, in spite of the mustiness, she decided to stay. After that entry in Res Magica, outside in the sun did not seem safe anymore. She thought of the lubbock looming above the hydrangeas and sat herself firmly down on the sofa instead.
327
Чармейн одела очки и оглядела книги. На корешке каждой золотом красовалось «Res Magica», а ниже стоял номер, и шло название. «Том третий, — прочла девочка. — Гиролоптика. Том пятый. Панактикон.» Потом она бросила взгляд в конец ряда. «Том девятнадцатый. Эпохальные перевороты. Том двадцать седьмой. Онейромантия живущих на земле. Том двадцать восьмой. Космическая онейромантия.»
— Кажется, я тебя понимаю, — заключила Чармейн.
328
— Я собираюсь просмотреть их все по порядку, — сообщил Питер. — Пять томов я уже изучил, и в них полным-полно заклинаний, в которых я не могу разобраться.
Он вытащил шестой том, озаглавленный коротко: «Сглаз», — и раскрыл его.
— Просмотри следующий, — бросил он девочке.
329
Чармейн пожала плечами и вытянула том седьмой, с непонятным названием «Potentes»,~ затем присела на широкий подоконник, залитый солнечным светом, и открыла недалеко от начала. Прочитав несколько строчек, она поняла, что наткнулась на нужную им книгу. «Бесы — адские твари…». Она пролистала несколько страниц. «Дар эльфов — сила, дарованная эльфами (см. Эльфы) для защиты королевства.». Ещё несколько. «Демоны — могущественны и временами опасны, — читала девочка, — очень часто их путают с элементалями (см. Элементаль).». Девочка перелистнула сразу десяток листов. «Инкубы — узкая категория бесов (см. Бес), особенно опасны для женщин…». Чармейн перемахнула ещё дюжину страниц и замерла.
331
— Отлично! — Питер захлопнул «Сглаз». — Тут одни диаграммы. Что там написано?
Он покинул кресло и примостился на подоконнике рядышком с Чармейн.
332
«Лаббок — создание, к счастью, редко встречающееся. Фиолетовая насекомоподобная тварь, способная уменьшаться до размеров кузнечика и почти моментально увеличиваться до размеров, значительно превосходящих человеческие. Чрезвычайно опасны. В настоящее время существует лишь несколько особей, обитающих в диких безлюдных краях. При встрече с человеком лаббок сиюминутно нападает на него, пуская в ход острые жвала и длинный хоботок. Десять месяцев в году лаббоки охотятся на людей для собственного пропитания. Однако с июля по август у них начинается брачный период, в который они становятся особо опасны. В эти месяцы они подкарауливают путников и откладывают в их телах яйца. Яйца растут в течение двенадцати месяцев, после чего вылупляются. Первый вылупившийся лаббок поедает остальные яйца, а затем начинает выбираться наружу. Если носителем оказывается мужчина — мужчина погибает. Женщины рожают дитя лаббока обычным путём, их отпрысков называют лаббокинами (см. ниже). После родов женщина, как правило, погибает.»
333
«Бог ты мой, чудом спаслась!» — взволнованно думала Чармейн. Они переглянулись с Питером и продолжали чтение.
334
«Лаббокин — отпрыск лаббока (см. Лаббок) и человеческой женщины. Внешне лаббокины ничем не отличаются от человеческих детей за исключением глаз фиолетового цвета. Иногда у лаббокинов фиолетовая кожа, ещё реже — недоразвитые крылья. Повитухи легко определяют их с первого взгляда и убивают. Однако довольно часто лаббокинов принимают за обычных детей и позволяют им вырасти. Взрослые лаббокины неизменно злы, такова их природа; множество поколений должно смениться, прежде чем характер потомков лаббокина изменится. Ходят легенды, что жители отдалённых стран, таких как Верхняя Норландия и Монтальбино, происходят от лаббокинов.»
335
Сложно описать, какое впечатление произвело прочитанное на Чармейн и Питера. Оба уже жалели, что взялись за книгу. Кабинет двоюродного дедушки Уильяма больше не казался совершенно безопасным местом, и тени в углах сделались подозрительно чёрными. «На самом деле, — думала девочка, — весь дом теперь сделался таким, что будет страшно шаг ступить.» Дети посмотрели друг на друга и прочли на лицах тревогу. Оба обернулись и посмотрели в сад, будто там совершенно точно притаился лаббок, и оба подпрыгнули на месте, когда где-то в коридоре зевнула Бродяжка. Чармейн хотела тут же вскочить и побежать проверить, закрыто ли окно в конце коридора. Но прежде она кинула осторожный-преосторожный взгляд на Питера, стараясь подметить, нет ли в нём какой-нибудь фиолетовости. Ведь он же говорил, что пришёл из Монтальбино.
336
Юноша побелел, как полотно, и стали заметны редкие веснушки, рассыпанные по его носу. Веснушки были оранжевые, как и несколько грубых щетинок на щеках. Карие глаза с ржавым оттенком сильно отличались от жёлто-зелёных глаз Чармейн, но в них не имелось ни намёка на фиолетовый цвет. Девочка с лёгкостью могла разглядеть лицо Питера и подметить все детали, так как Питер в это время точно также рассматривал её. Чармейн почувствовала, как похолодели щёки, и наверняка лицо её побелело не меньше, чем у Питера. Они заговорили одновременно.
337
— Ты ведь из Монтальбино. В твоей семье у многих фиолетовые глаза?
— Ты вчера повстречала лаббока. Он успел отложить в тебе яйца?
— Нет, — ответила Чармейн.
338
— Мою матушку только называют верховной ведьмой Монтальбино, но родом она из Верхней Норландии. И в ней нет ничего фиолетового. Расскажи мне подробней про вчерашнего лаббока.
339
Девочка рассказала ему, как выбралась из окна и очутилась среди горных пастбищ, как из синего цветка вылез лаббок и…
342
— Упала… Почему же ты не разбилась? — требовательно спросил юноша. Он чуть отстранился от неё, словно обнаружил рядом с собой зомби или что-то подобное.
343
— Я сотворила заклинание, — бросила в ответ девочка. Она очень гордилась, что сумела сотворить настоящие чары: — Заклинание полёта.
344
— Правда? — переспросил Питер, полу сомневаясь, полу восхищаясь её словам. — Какое заклинание полёта? Где?
345
— В одной из этих книг, — ответила Чармейн. — Когда я сорвалась с обрыва, я какое-то время падала, а потом начала парить, так я благополучно добралась до дома и приземлилась на садовую дорожку. Не смотри с таким явным подозрением. Когда я опустилась, в саду находился кобольд, Ролло. Если не веришь мне, спроси его.
347
Чармейн откинула косу назад и направилась к рабочему столу. «Книжица палимпсестов» нашлась вовсе не на том месте, где в прошлый раз её оставила девочка. Может, Питер переложил её. Книга затесалась в плотном ряду «Res Magica», словно воображая себя ещё одним томом энциклопедии для волшебников.
— Вот, — поверх «Сглаза» бросила её Чармейн. — И как ты смеешь сомневаться в моих словах? Всё, пойду поищу чего-нибудь для спокойного чтения.
348
Девочка прошагала к книжным полкам и стала вынимать книжки с понравившимися названиями. Ни одно из них не сулило интересных романов или рассказов, которые так обожала Чармейн, однако, многие заголовки её всё же заинтриговали. Например, «Чудеса — это искусство» или вот: «Воспоминания экзорциста». Книги с названиями вроде «Теория и практика хоровых заклинаний» сразу же навевали тоску, а вот «Жезл с двенадцатью ветвям» хотелось немедленно прочесть.
349
Питер так и сидел за столом, увлечённо листая «Книжицу палимпсестов». Чармейн же принялась просматривать выбранные книги. «Чудеса — это искусство» прямо-таки кишела фразочками вроде: «таким образом, наш довольный чародеюшка сможет усладить уши нежнейшими, сказочными мелодиями», — и девочка отложила её.
— Здесь нет никакого заклинания полёта, — вдруг раздался раздражённый голос Питера. — Я просмотрел всё от корки до корки.
350
— Возможно, я его использовала — и оно исчезло, — предположила девочка. Она пробегала глазами «Жезл с двенадцатью ветвями», всё больше и больше погружаясь в написанное.
351
— Заклинания работают по-другому, они не исчезают, — упорствовал юноша. — Сознавайся, где ты нашла заклинание полёта?
352
— Я уже говорила — там, — холодно ответила Чармейн. — Если ты не веришь мне, то зачем продолжаешь спрашивать?
Девочка сняла очки, захлопнула «Жезл с двенадцатью ветвями» и вышла в коридор, прихватив с собой стопку книг. Она громыхнула кабинетной дверью и направилась в ванную, а оттуда — в гостиную. Несмотря на затхлость, Чармейн решила остаться в комнате. После прочитанного в энциклопедии волшебников, ей не хотелось покидать дом. Глядя на кусты гортензии, взгляд девочки непроизвольно выискивал среди цветов очертания лаббока, но Чармейн взяла себя в руки, хмыкнула и села на диван.