[553] "How did I take so long?" she said out loud, and raced back to her bedroom for her smart jacket.
Perhaps because she was putting on the jacket as she ran, she somehow turned the wrong way through the door and found herself in a very peculiar place. It was a long thin room with pipes running everywhere around it and, in the middle, a large, trickling tank, mystifyingly covered in blue fur.
[554] "Oh, bother!" Charmain said, and backed out through the door.
[555] She found herself back in the kitchen.
[556] "At least I know the way from here," she said, diving through into the living room and running for the front door.
Outside, she nearly tripped over a crock of milk which must have been meant for Rollo. "And he doesn't deserve it!" she said, as she shut the front door with a slam.
[557] Down the front path she raced, between beheaded hydrangeas, and out through the gate, which shut with a clash behind her. Then she managed to slow down, because it was silly to try to run however many miles it was to the Royal Mansion, but she went down the road at a very brisk walk indeed, and she had just got to the first bend when the garden gate went clash again behind her. Charmain whirled round. Waif was running after her, pattering as fast as her little legs would take her. Charmain sighed and marched back toward her. Seeing her coming, Waif gamboled delightedly and made tiny squeaks of pleasure.
[558] "No, Waif," Charmain said. "You can't come. Go home." She pointed sternly toward Great-Uncle William's house.
"Home!"
[559] Waif drooped both ears and sat up and begged.
[560] "No!" Charmain commanded, pointing again. "Go home!"
[561] Waif dropped to the ground and became a miserable white lump, with just the tip of her tail wagging.
[562] "Oh, honestly!" Charmain said. And since Waif seemed determined not to budge from the middle of the road, Charmain was forced to pick her up and rush back to Great-Uncle William's house with her. "I can't take you with me," she explained breathlessly as they went. "I've got to see the King, and people just don't take dogs to see the King." She opened Great-Uncle William's front gate and dumped Waif on the garden path. "There. Now, stay!"
She shut the gate on Waif's reproachful face and strode off down the road again. As she went, she tapped her wrist anxiously and said, "Time?" But she was outside Great-Uncle William's grounds then and the spell did not work. All Charmain knew was that it was getting later. She broke into a trot.
[563] Behind her the gate clashed again. Charmain looked back to see Waif once more racing after her.
[564] Charmain groaned, whirled round, raced to meet Waif, scooped her up, and dumped her back inside the gate. "Now be a good dog and stay!" she panted, rushing off again.
[565] The gate clashed behind her, and Waif once more came pelting after her. "I shall scream!" Charmain said. She turned back and dumped Waif inside the gate for the third time. "Stay there, you silly little dog!" This time she set off toward town at a run.
[566] Behind her, the gate clashed yet again. Tiny footsteps pattered in the road.
[567] Charmain whirled round and ran back toward Waif, crying out, "Oh, blast you, Waif! I shall be so late!" This time she picked Waif up and carried her toward the town, panting out, "All right. You win. I shall have to take you because I'll be late if I don't, but I don't want you, Waif! Don't you understand?"
[568] Waif was delighted. She squirmed upward and licked Charmain's chin.
[569] "No, stop that," Charmain said. "I'm not pleased. I hate you. You're a real nuisance. Keep still or I'll drop you."
[570] Waif settled into Charmain's arms with a sigh of contentment.
"Grrr!" Charmain said as she hurried on.
[571] As she rounded the huge bulge of cliff, Charmain had meant to check upward in case the lubbock came plunging down at her from the meadow above, but by then she was in such a hurry that she clean forgot about the lubbock and simply jogtrotted onward. And greatly to her surprise, the town was almost in front of her when she came round the bend. She had not remembered it was so near. There were the houses and towers, rosy and twinkling in the morning sun, only a stone's throw away. I think Aunt Sempronia's pony made a meal of this journey, Charmain thought, as she strode in among the first houses.
[572] The road dived in across the river and became a dirty town street. Charmain thought she remembered that this end of town was rather rough and unpleasant and marched on fast and nervously. But although most of the people she passed seemed quite poor, none of them seemed to notice Charmain particularly—or if they did, they only noticed Waif, peeping out enthusiastically from Charmain's arms. "Pretty little dog," remarked a woman carrying strings of onions to market as Charmain strode by.
[573] "Pretty little monster," Charmain said. The woman looked very surprised. Waif squirmed protestingly. "Yes, you are,"
Charmain told her, as they began to come among wider streets and smarter houses. "You're a bully and a blackmailer, and if you've made me late I shall never forgive you."
[574] As they reached the marketplace, the big clock on the town hall struck ten o'clock. And Charmain went suddenly from needing to hurry to wondering how she was going to stretch ten minutes' walk into half an hour. The Royal Mansion was practically just round the corner from here. At least she could slow down and get cool. By now the sun had burned through the mist from the mountains, and what with that and Waif's warm body, Charmain was decidedly hot.
She took a detour along the esplanade that ran high above the river, rushing swift and brown on its way to the great valley beyond the town, and dropped to a saunter. Three of her favorite bookshops were on this road. She pushed her way among other sauntering people and looked eagerly into windows. "Nice little dog," several people said as she went.
[575] "Huh!" Charmain said to Waif. "Fat lot they know!"
[576] She arrived in Royal Square as the big clock there began to chime the half hour. Charmain was pleased. But, as she crossed the square to the booming of the clock, she was somehow not pleased, and not hot anymore either. She was cold and small and insignificant. She knew she had been stupid to come. She was a fool. They would take one look at her and send her away. The flashing of the golden tiles on the roof of the Royal Mansion daunted her completely. She was glad of Waif's small warm tongue licking her chin again. By the time she was climbing the steps to the heavy front door of the Mansion, she was so nervous that she almost turned round and ran away.
[577] But she told herself firmly that this was the one thing in the world she really wanted to do—even though I'm not sure I do want to now, she thought. And everyone knows that those tiles are only tin enchanted to look like gold! she added, and she lifted the great gold-painted knocker and bravely hammered on the door with it. Then her knees threatened to fold under her and she wondered if she could run away. She stood there quivering and clutching Waif hard.
553
— Толком не собралась, а уже час прошёл! — причитала она, врываясь в спальню и надевая великолепного покроя жакет. Возможно, именно из-за возни с жакетом Чармейн повернула не в ту сторону на пороге и очутилась в странной комнатушке с десятками труб, которые тянулись к с огромному баку, покрытому странной синеватой накипью.
556
— Так-то лучше, — бросила она, затем выскочила в гостиную и распахнула входную дверь. На пороге Чармейн чуть не сшибла небольшой кувшинчик молока, предназначавшийся, по-видимому, Ролло.
— Он его не заслужил! — выкрикнула она, захлопывая за собой дверь.
557
Девочка пробежала по садовой дорожке между оборванными кустами гортензии и вышла за ворота, которые закрылись за ней с громким «клац». Тут Чармейн решила поумерить пыл, потому что не могла же она бежать несколько миль до королевского дворца. Тем не менее, она припустила размашистым энергичным шагом.
Не успела Чармейн отойти далеко, как позади раздалось ещё одно «клац». Деовчка обернулась и увидела Бродяжку, старательно семенящую своими коротенькими лапками. Чармейн вздохнула и направилась навстречу. Увидев, что её заметили, собачка побежала в припрыжку, радостно потявкивая на ходу.
558
— Нет, Бродяжка, — остановила её девочка. — Тебе нельзя со мной. Иди домой.
Она решительно ткнула пальцем в сторону домика двоюродного дедушки Уильяма и приказала: «Домой!».
562
— Ох, прекрати! Я серьёзно! — сказала Чармейн. Похоже, Бродяжка твёрдо решила лежать на дороге и никуда не уходить, поэтому девочка подхватила её и вернулась к дому двоюродного дедушки Уильяма.
— Нельзя тебе со мной! — задыхаясь, объясняла она. — Я собираюсь на приём к королю. А собак на приём к королю никто никогда не пускает.
Чармейн открыла воротца и опустила собачку на садовую дорожку.
— Оставайся здесь. Место! — со всей суровостью приказала она и захлопнула железную калитку перед мордой собачки, глядящей на неё с укором. Чармейн развернулась и снова отправилась в путь. Она раздражённо постучала по запястью и произнесла: «Время». Однако заклинание не сработало, потому что она уже покинула дом двоюродного дедушки Уильяма. Всё, что девочка знала наверняка, — она теперь опаздывала ещё больше. Чармейн ускорила шаг.
564
Чармейн застонала, резко развернулась, подхватила собачку и вернула её за ворота.
— Будь же послушной собакой! Место! — выпалила она и вернулась на дорогу.
565
Клацнуло ещё раз — и Бродяжка вновь торопливо трусила за Чармейн.
— Ты с ума меня сведёшь! — с отчаяньем выкрикнула девочка. В третий раз она подхватила собачку и посадила её на садовую дорожку.
— Сиди здесь! Вот здесь, глупая ты собачонка! — Чармейн захлопнула ворота и бросилась бежать.
567
Девочка вихрем развернулась и направилась навстречу Бродяжке.
— Чёртова собака! — чуть не плакала она. — Я из-за тебя совсем опоздаю!
На это раз Чармейн не вернула Бродяжку домой, а понесла с собой.
— Хорошо, ты победила, — раздражённо говорила она. — Мне придётся взять тебя, иначе я никогда не уйду. Но запомни, ты мне там не нужна! Понимаешь, Бродяжка? Я не хочу брать тебя с собой.
568
Бродяжка была довольна. Она изловчилась и со всей признательностью лизнула девочке щёку.
569
— Прекрати, — сказала Чармейн. — Мне противно. Ненавижу тебя. От тебя сплошные неприятности. Сиди спокойно, а то брошу.
570
Бродяжка поудобней устроилась в руках девочки и прямо-таки светилась от счастья Девочке оставалось лишь негодовать про себя и стараться не опоздать.
571
Прежде чем свернуть за скалистый выступ, возвышавшийся над дорогой, Чармейн собиралась внимательно осмотреть вершину: не подкарауливает ли её там лаббок, — однако она так торопилась в королевский дворец, что лаббоки и горные луга напрочь улетучились из её головы. Девочка обогнула скалы и с немалым удивлением обнаружила, что город маячит не где-то вдали, а расстилается буквально в нескольких шагах перед ней. «Видимо, пони тётушки Семпронии плелись куда медленней, чем казалось,» — подумала Чармейн, подходя к окраине города с уютными хижинками.
572
Дорога вела к реке и упиралась в мост, за которым начинались грязные улочки трущоб. Чармейн вспомнила отталкивающий вид бродяг и бедняков, живущих здесь, и решила поскорей проскочить мимо замызганных покосившихся лачуг. Но, несмотря на то, что люди вокруг и правда выглядели почти нищими, никто не обращал не девочку особого внимания, а если кто-то и глядел в её сторону, то непременно любовался Бродяжкой, с большим интересом рассматривающей всё вокруг.
— Какая очаровательная собачка, — улыбнулась встречная женщина, нёсшая на рынок зелёные стрелы лука.
573
— Разочаровательное чудовище, — буркнула Чармейн, а на лице женщины отобразилось удивление. Бродяжка недовольно заёрзала, категорически не соглашаясь с девочкой.
— Да-да, это про тебя, — настаивала Чармейн. — Ты хулиганка и шантажистка. Если я опоздаю во дворец, то в жизни тебя не прощу.
574
Улица тем временем становились шире, а дома по бокам — выше и ухоженней. Вскоре девочка вышла на рыночную площадь, где высокие башенные часы отзвонили десять утра. Чармейн подпрыгнула и заторопилась ещё больше, удивляясь, как же десятиминутная дорога до города обернулась получасовым походом. Когда до королевского дворца было уже рукой подать, девочка решила охладить свой пыл и сбавила шаг. Солнце преодолело горные вершины и наполнило город теплом и золотистым светом. Чармейн почувствовала, что медленно поджаривается. Она свернула к набережной, где от реки веяло прохладой, и не спеша пошла вдоль ряда книжных магазинов, которые она просто обожала. Встречные прохожие улыбались Бродяжке, то и дело повторяя:
— Что за милый пёсик! Прелестная собачка!
576
Когда они добрались до Королевской площади, часы начали отбивать половину одиннадцатого, и Чармейн радовалась про себя тому, что успела вовремя. Однако дорога до королевского дворца под оглушительный бой часов свели всю её радость на нет. Жар солнечных лучей перестал донимать девочку, внутри неё всё съёжилось в ледяной комок — она вдруг почувствовала себя крохотной, незначительной фигуркой на огромной пустынной площади. Невероятной глупостью было приходить сюда. Король выставит её вон, как только увидит. Ослепительный блеск золота дворцовых башен в конец запугал растерянную Чармейн. Тёплый шершавый язычок Бродяжки коснулся её щеки и немного приободрил. Девочка стала подниматься по лестнице, ведущей к высоким парадным дверям. Но едва она ступила на последнюю ступень, как ей тут же захотелось броситься обратно.
577
Чармей глубоко вздохнула и решила идти до конца, ведь разве не этого она добивалась и желала? «Хотя я сейчас и сама не понимаю, чего хочу, — заключила она про себя, а потом бодро добавила: — Да и каждый ребёнок знает, что золото на башнях — лишь чары, на самом деле никакие они не золотые!» Девочка приподняла позолоченный молоточек и уверенно постучала им в двери. Внезапно ослабевшие коленки подобной уверенностью не обладали, и Чармейн теперь оставалось только мечтать о возможности пойти на попятную. Она покрепче ухватила Бродяжку, чтобы хоть чуточку перестать дрожать.