«Впрочем, всё равно, — думала про себя девочка. — Надеюсь, мне не придётся надолго задержаться здесь. Как только король ответит…»
(обратно)58
— Смотреть за домом, хозяйничать, — начал пояснять двоюродный дедушка Уильям, — правда, у меня тут очень уж много разных волшебных вещиц. Я бы даже сказал, простые, не магические вещи можно по пальцам перечесть. Не знаю, насколько хорошо ты управляешься с чарами, поэтому я предпринял кое-какие меры…
(обратно)59
«Просто чудовищно! — в панике соображала Чармейн. — Он полагает, что я разбираюсь в магии!»
(обратно)60
Девочка попыталась было прервать двоюродного дедушку Уильяма, чтобы развеять его заблуждение, но в эту секунду входная дверь распахнулась, и в комнату тихо и безмолвно прошествовали эльфы в белоснежных халатах. На лицах не отражалось ни следа эмоций. Чармейн заворожено глядела на эльфов: её до глубины души поражали их красота, высокий рост, холодность и более всего то, как бесшумно они двигались. Один из них осторожно отодвинул её. Девочка вконец смутилась из-за своей неуклюжести и так и стояла в сторонке, не в силах вымолвить ни слова. Эльфы обступили двоюродного дедушку Уильяма, склонив над ним свои ослепительно сияющие головы. Чармейн не уследила, что такого они сделали, но двоюродный дедушка Уильям в момент оказался облачён в белые одеяния. Когда в следующую секунду эльфы подняли его с кресла и понесли к выходу, девочка заметила три красных яблока, прилепленных к лысой голове. Двоюродный дедушка Уильям спал.
(обратно)61
— А… вы забыли его чемодан! — заметила Чармейн, когда эльфы аккуратно проносили спящего через дверь.
(обратно)62
— Он не понадобится, — последовал спокойный ответ.
Эльфы уже шагали по садовой дорожке. Чармейн бросилась к раскрытой двери и выкрикнула:
— Когда он вернётся?
Ей совершенно необходимо вдруг стало знать, как долго придётся тут жить.
(обратно)63
— Когда вылечится, — послышалось в ответ.
В шаге от маленьких железных ворот эльфы исчезли.
(обратно)64
Глава вторая,
в которой Чармейн исследует зачарованный дом
(обратно)65
Ещё несколько минут смотрела Чармейн на опустевшую дорожку, а затем хлопнула дверью.
— И что же мне теперь делать? — обратилась она к пустынной комнатушке.
(обратно)66
— Боюсь, моя милая, для начала тебе придётся убраться на кухне, — произнёс мягкий и уставший голос двоюродного дедушки Уильяма.
(обратно)67
— Прошу простить, что оставил горы посуды. Открой мой чемоданчик — и получишь подробные разъяснения.
(обратно)68
Чармейн бросила взгляд на чемодан: значит, двоюродный дедушка и не думал брать его с собой.
— Чуть позже, — ответила девочка, — сначала разложу свои вещи.
(обратно)69
Она взяла оба своих тюка и направилась к двери на другой стороне комнаты. Чармейн повернула ручку, но дверь не поддалась. Она переложила мешок со съестным в другую руку и попыталась снова, упорней напирая на дверь свободной рукой. Удача не улыбнулась и на этот раз. Тогда Чармейн скинула оба мешка на пол и налегла на ручку со всей силы — только тогда дверь отворилась, открывая путь на кухню.
(обратно)70
Чармейн мельком оглянула помещение, втащила свою поклажу, захлопнула дверь и только потом осмотрелась, как следует.
— Ну и грязь! — только и вырвалось у неё.
(обратно)71
В прекрасно обставленной просторной кухне имелось огромное окно, которое впускало в дом потоки тёплого солнечного света. Яркие лучи озаряли не только горные склоны по ту сторону стекла, но и бесчисленные стопки немытых тарелок и завалы чашек по эту. Вся посуда кучами была свалена в раковине, заполняла собой сушку сбоку и даже пол. Чармейн с нарастающим ужасом следила за золотистыми лучами солнца, которые опускались на два гигантских холщовых мешка, приставленных к раковине. Очевидно, в них хранилось грязное бельё, однако же скопилось его столько, что двоюродный дедушка Уильям решил использовать набитые мешки как полки для грязных кастрюль и сковород.
(обратно)72
Взгляд Чармейн неспешно проследовал в центр комнаты, на обеденный стол, который стараниями двоюродного дедушки превратился в склад всевозможных заварочных чайничков и кувшинов из-под молока, местами обляпанных соусами и жиром. В целом, по мнению девочки, посуда на кухне смотрелась даже очень гармонично, олицетворяя собой идеи абсолютной захламлённости, грязи и хаоса.