– Какой выбор? – насмешливо воскликнул юноша. – Разве ты так и не понял – они сознательно выбрали меня, потому что не хотят думать о чем-то лишнем, о своем жизненном предназначении, о каких-то высоких материях, им не нужна эта глупая мораль и заплесневелые труды философов! Они хотят лишь наслаждаться своей жизнью и делать все для достижения такой жизни. Я уничтожил все преграды, которые возникают на пути любого человека, в самом неприятном месте – в его собственной голове! В моем идеальном государстве все равны друг перед другом и перед своей судьбой!
Он развел руки в стороны и стал негромко скандировать: “Хэйл, Хэйл, Хэйл!” И ему вторили десятки и сотни голосов из экранов, размещенных по всей комнате.
– Видишь? – сказал Хэйл. – Они любят меня.
Хэйл снова пытается заговорить ему зубы, как смог сделать это в тот раз, когда когти пожара чуть не лишили Питера жизни. В тот раз он не знал об убаюкивающей силе голоса Хэйла, но теперь он знает – нельзя его слушать, нельзя вникать в его слова. Нужно лишь сделать то, ради чего сыщик вернулся с того света. Нужно уничтожить тирана.
– Тебе не повторить твой трюк, Хэйл! – воскликнул Питер и бросился на врага. Но тот вдруг так же стремительно исчез, как смог сделать это в Залах Благих Намерений. Нет, только не это! Неужели он снова сбежал? Но куда? Ведь здесь – его обитель, его убежище, его сердце…
Сердце! Хэйл живет в этих бесчисленных экранах – значит, нужно уничтожить их все до единого! Оглядев комнату, Питер заметил металлический стул, стоявший в углу, который прекрасно подойдет в качестве орудия возмездия. Тут он услышал топот множества ног за дверью. Ну конечно, верная стража мчится спасать своего короля! Нужно заканчивать, и побыстрее!
Экраны лопаются от ударов сыщика, орошая всю комнату стеклянными брызгами. Когда остается лишь один экран, на нем появляется испуганное лицо мальчишки Хэйла – он в панике кричит: “Нет!”, но сыщик непреклонен.
Шаги за дверью стихли. Питер оглядел комнату – не уцелело ни одного экрана, все они обиженно глядели на него зияющими дырами стекла и пластика. Повсюду вспыхивали искры – последние признаки жизни злобного гения.
Это конец?
Как только Питер задал себе этот вопрос, с потолка к нему устремился закрепленный на тонкой ножке очередной экран. На нем значилось: “Это конец?”, а рядом были две кнопки: зеленая “Да” и красная “Нет”. Подумав, Питер нажал на зеленую.
29. Это конец?
Что это? Куда уходят стены комнаты, этого последнего пристанища тирана Дома? Слышатся нарастающие аплодисменты, они льются со всех сторон, стены и вовсе исчезают, обнажая зал куда большего размера, границы которого Питер не видит. Каждый клочок этого зала занят людьми, они улыбаются, хлопают в ладоши, что-то обсуждают, кричат, свистят и смеются. От неожиданно громкого шума Питер теряется и цепенеет, ему хочется только одного: уйти, убежать от этих счастливых людей куда подальше, не слышать этого шума, который он слышал так много раз и который не сулил ему ничего хорошего.
– В очередной раз мы отмечаем конец нашего любимого шоу! – слышится отовсюду сразу. Питер водит взглядом по залу, пытаясь найти того, кто это сказал, но оказалось, что тот находился на той же сцене, что и сыщик, но за его спиной… И это был Хэйл!
– Хэйл! – зарычал Питер и уже собрался было наброситься на юношу, но руки и ноги сыщика оказались скованными невидимыми цепями.
Хэйл насмешливо взглянул на Блока и рассмеялся. Вслед за ним и зал закатился громогласным хохотом.
– Вот за что мы любим нашего Питера! – воскликнул Хэйл. – В любой ситуации он остается верен себе до конца, сколько бы раз мы ни подвергали его память самым тяжелым испытаниям. Но сейчас, как и всегда в такие моменты, мы можем подарить ему кратковременное прозрение… Эй, выключите ему лайвер!
Словно тяжелая, раскрашенная в чужие неведомые узоры пелена упала с глаз сыщика… Или, вернее, никакого не сыщика? Да, он был Питером, но не Блоком, и не Блэкмуром, он не помнил…Все дремавшие в его голове воспоминания тяжело заворочались, медленно соединяясь в одну ужасающую мозаику.
– Я обожаю этот момент! Взгляните на его лицо, на его глаза – какая живая мимика! – восторженно пропел чей-то знакомый голос. Принцесса Элли! Она стояла наравне с остальными зрителями, на нее падал луч света, в руках был микрофон. – Миг прозрения – то, ради чего все это затевается. Возможно, в следующий раз он настанет раньше, до того, как мы отключим ему лайвер – но до тех пор его испытания будут продолжаться и продолжаться!