Тристан гадал, как много Шварценштейн знает о деликатности его положения.
— Видите ли, маг как таковой мне нужен не больше, чем самому Мейеру, — продолжал Шварценштейн, лениво поигрывая своим поясом с кисточками. — И все же, в отличие от него, я мог бы заинтересоваться находчивым молодым человеком, который помог бы мне в… делах. С его стороны было бы желательно знание оккультных практик, если не способность к настоящей магии.
— Каких именно делах? — Подсказал Тристан.
— Разные. Как вы, наверное, знаете, я занимаюсь очень рискованным бизнесом. Искусство. Древности. Дело не только в красоте. С ними часто связано много обмана, воровства и тому подобного. Злые мысли и дела. Проклятия. Иногда даже убийства. Помощник, который будет оставаться в тени и расследовать подозрительные дела, если понадобится, любыми средствами, магическими или нет, может оказаться полезным.
Тристан кивнул. — Понятно.
— Я устрою проверку. Если справитесь, возьму вас на работу… скажем, на год и один день. — Он улыбнулся так, что Тристану показалось, будто он знает о контракте Ярека. — Разумеется, я заплачу вам, и, кроме того, ваши трудности с Мейером будут полностью улажены. Взамен я ожидаю, что вы не будете брать никакой другой работы и всегда будете к моим услугам. Полагаю, этой суммы за месяц хватит.
Он достал из кармана халата заранее приготовленный скомканный листок бумаги и бросил его Тристану. «Вполне достаточно», — подумал Тристан, поймав и расправив бумажный шарик и моргая, глядя на цифры. Это было намного больше, чем его обычный гонорар.
— Так что за проверка? — спросил он.
— Ну, к счастью для тебя, есть тайна, которую я хочу разгадать, и чем скорее, тем лучше. Человек по имени Казимир Врабек был найден мертвым около месяца назад в доме, который он снимал здесь, в Праге. Говорят, очень странная кончина. Почти нет сомнений, что он умер от ужаса. Он увидел или пережил нечто настолько ужасное, что его сердце остановилось. И что бы это ни было, это определенно произошло на месте, потому что не было никаких признаков того, что тело было перенесено откуда-то еще. Говорят, в последнее время он сильно нервничал, усилил свою систему безопасности, даже нанял для этого мага, но никакой информации об источнике его беспокойства нет, по крайней мере, в полиции.
Шварценштейн на мгновение замолчал. — Чтобы было ясно — мне абсолютно наплевать на его судьбу. Меня это не касается. Я даже не очень хорошо его знал. Что меня действительно волнует, так это дом, который он снимал и который теперь свободен для аренды или продажи. С некоторой реконструкцией там было бы хорошее место для временных выставок, рядом с моей галереей, и я хочу его. И все же обстоятельства смерти Врабека вызывают у меня некоторое беспокойство. Если это было как-то связано исключительно с ним, прекрасно. Но если в доме происходит что-то подозрительное, я бы предпочел узнать об этом до заключения сделки. Так что… — он хлопнул в ладоши. — Может ли внештатный маг решить эту маленькую проблему? Узнать то, что другие не в состоянии обнаружить?
— Конечно, — Тристан пожал плечами. — Не вижу причин, почему нет. Вы сказали, что дом продается. Можно мне туда попасть?
— Агент по продаже недвижимости даст вам ключи. По дороге спросите у моего секретаря подробности. Он свяжет вас с ним.
— Есть возможные свидетели? Кто нашел тело?
— Слуга. И есть одна мелочь, которая беспокоит меня в том, что он сказал. Он сказал полиции, что его тоже охватил ужас, когда он нашел Врабека. Конечно, вполне естественно испугаться, если вы обнаружите своего хозяина мертвым с гримасой ужаса на лице, но этот человек был почти парализован страхом, согласно его утверждению. И, судя по моему источнику информации в полиции, это для него нехарактерно. Его могло бы встревожить участие в таком сомнительном деле, он мог бы переживать, что его в чем-то обвинят, но это был бы рациональный, практический страх, а не паника, которая заставляет человека дрожать как осиновый лист.
— Похоже, вы хорошо осведомлены об этом деле.
Шварценштейн медленно улыбнулся ему. — Я всегда стараюсь быть хорошо информированным, когда речь заходит о делах.
— Вы сказали, что плохо знали жертву. Но вы его знали?
— Да. Не близко, но знал. Как и я, да и Мейер тоже, он имел склонность к оккультизму, так мы и познакомились. У меня есть основания подозревать, что он мог ввязаться в какое-нибудь неблаговидное дело.
— Например?
— Не имею ни малейшего представления, — развел руками Шварценштейн. — И, как я уже упоминал, не желаю больше узнавать о его жизненных перипетиях, если только они не связаны с домом, который я собираюсь купить. Единственное, что нас объединяло, — это наше… хм… увлечение эзотерикой и пристрастие к старым книгам на эту тему. Но хотя я интересуюсь оккультными искусствами, у меня нет ни желания, ни потребности практиковать их. Если мне понадобится магия в работе или на досуге, я всегда могу кого-нибудь нанять.