С той злополучной ночи прошло около трёх месяцев. Сейчас, стоя у мойки в мужском туалете управления и глядя на свою шею в отражении зеркала, он тщательно старался забыть вкус крови Юуки. Тайна подозрительных препаратов была раскрыта, отныне он сам превратился в существо зависимое от альбумина.
— Инспектор, вы как? — стоя за дверью, Юуки тревожилась. — Вы там больше получаса… — разочарованно сказала она.
«Это всё тщетно!» — Зеро вцепился в своё горло, едва не хрипя от той жажды, которая его донимала.
— Это моя вина… — корила девушка себя. — Если бы я не порезала палец бумагой, то вам бы сейчас не пришлось прятаться от меня и коллег. Простите, что не оставила вам выбора…
После этих слов Зеро умытый и малость бледный вышел.
— Глупости, — сказал он тут же, посмотрев в глаза чистокровной недолго. — Мы здесь убийства расследуем. Если я буду испытывать затруднения при виде крови, то в скором времени буду вынужден подать в отставку. Для меня это недопустимо! Мои родители работали в полиции всю свою жизнь. Я не сойду с этого пути. И хватит ко мне на ВЫ обращаться, мы вроде в других отношениях…
Ранее…
— Что всё это значит? — Зеро кашлял и пытался кричать, в то время как Юуки утирала кровь со своих губ. Она смотрела на его беснующиеся тело и сквозь сердечную боль давала неутешительные ответы.
— Ты согласился на проклятый дар в обмен на силу. Хозяин и его слуга неразрывно связаны. Их ведёт кровь, — сказала она, поднявшись с дивана.
— Как это связано с обменом кровью? — Кирию изворачивался на своих четырёх. Его тело менялось, можно сказать, что мучительно умирало, и видеть в таком положении кончики красных туфелек было невыносимо унизительно. — Ты же не хочешь сказать, что вампиры и прочая ересь, которую показывают по TV — быль?
Ответ крутился на языке, вырвался чередой обрывистых фраз, Юуки же оставалось терпеть, излишне не жалеть и при всём том попытаться дать вразумительный ответ.
— В нашем мире существует три касты: вампиры, охотники и люди. Вампиры, в свою очередь, делятся на подгруппы: чистокровные, аристократы, средний класс, слуги и павшие. Среди перечисленных лишь чистокровные способны превращать людей в себе подобных. Человек, ставший вампиром, связан со своим хозяином, он не смеет перечить ему, навредить…
— Стало быть, ты сделала из меня своего раба? — её объяснение что-то всколыхнуло в груди, и эти чувства нельзя назвать положительными. — И кто такие эти охотники?
— Мне очень жаль, Зеро… — сказала она искренне, опустив голову и прикрыв глаза.
«Это и есть та самая цена, о которой она говорила?..» — глядя на свои широко расставленные пальцы, Кирию провалился в пучину своего прошлого и нового Я. Неизвестность, вставшая перед ним, гулко отдавалась голове вместе со звуками сердечного ритма.
Сейчас…
— Если я буду обращаться к тебе иначе, когда мы находимся в управлении, то не доставит ли это лишних хлопот? — Юуки покраснела. Опустила голову, чтобы спрятать глаза.
— Надо ли об этом думать?! — Кирию и сам отвернул голову. Эта девушка понравилась ему задолго до обращения, теперь же он начал путаться: те чувства, которые он скрывал под маской безразличия — эта та же симпатия или издержки его проклятого дара? — Переживу как-нибудь. Всё лучше, чем жить утром под именем «инспектор», а вечером в звании «раба».
— Я никогда не считала Зеро своим рабом, да и не думала… — сказала она едва слышно, чтобы никто из людей в управлении не распускал грязные сплетни.
— Но факт остаётся фактом! — Кирию буквально вскричал. Его зрачки расширились, а губы позднее с отвращением поджались. — Прости, я был слишком резок с тобой. Знаю, я сам просил, но к этому нелегко привыкнуть… — он закрыл лицо рукой, понимая, что зря сорвался. Юуки не стала бы его в этом винить. Его чувства обострились из-за голода, сомнений, превалирующих в нём, и её извечной жалости, которую она никак не могла скрыть.
— Ты смог поговорить с Ичиро? — наконец, спустя молчание, Юуки нашла о чём спросить.
— Нет, — ответил он, посмотрев ей в лицо. — Он не появлялся дома с той самой ночи, как ты меня обратила. Я попытаюсь найти его через свои связи.
— Может быть, стоит Канаме попросить? Он справится с этим быстрее… — предложила она, желая тем самым помочь.
— Нет! — рявкнул он резко и грубо, чем не нарочно перепугал Юуки. — Не вмешивай в это своего брата! Я же говорил, что не доверяю ему. К тому же ты неважно выглядишь? Он плохо обращается с тобой? — Зеро отчасти начал понимать причину своего невроза. Последние две недели его практикантка ходила как в воду опущенная. Глаза потускнели, появилась какая-то несвойственная, мертвяческая бледность.
— Нет… — Юуки напугалась его вопроса, поэтому поспешила разубедить. — Нет, что ты… Канаме не может обращаться со мной плохо, он же мой… — на этом моменте её что-то заело и глаза вроде только-только набравшие блеска, затухли, посерели.
— Кто он? — Зеро не стал медлить с вопросами. Он понял, что девушка оговорилась, хотя до этого хорошо скрывала происходящее под крышей фамильного дома, держа Кирию в неведении. — Кем тебе приходится Канаме? Только не говори, что он твой брат. Я в это не верю! — перейдя границы всякого приличия, он закричал, схватил её за плечи и хорошенько тряхнул. На его вопли прибежал Такомия. Момент был упущен…
— Обманывая меня, ты обманываешь всё равно что себя, — когда Зеро увидел напарника вдалеке, то прислонился лбом к плечу Юуки и тихо-тихо зашептал. — Он ведь не брат. Между вами что-то было или есть и это мучает тебя…
— Инспектор Зеро, вы ошибаетесь, — внезапно охладев ко всему происходящему, она заговорила в непривычном для него тоне. — Вам следует заняться работой. Человека выкинули из окна. Судмедэксперты соскребали тело с асфальта. Было бы хорошо найти убийцу…
— Вы здесь чего, жмурика делите? — не поняв причины криков, Такомия подоспел, лишь когда Юуки отдала Зеро приказ. Чистокровный и его слово… Кирию не имел права противиться, мог лишь чувствовать ком ненависти, застрявший где-то глубоко в горле, который вышел бы вместе с исчезновением парочки мужчин из семейства Куран…
***
Двумя неделями ранее…
— Мне надо проверить твою чувствительность. Не смущайся говорить, если в каких-то местах особенно приятно или больно, — сказал Канаме, приглашая Эву войти в бело-никелевую лабораторию, из которой её не так давно перевели в обычную комнату. — У тебя красивые глаза. Ты определилась? — в эту неделю он особенно наблюдал. Какой-то период она как альбинос озиралась на всех красными глазами, не раз пугая Юуки за общим столом, в последние же дни стали намечаться иные тенденции. Её радужная оболочка охладела, преобразилась в глубокой синеве.
— Если моему господину не нравится, то я подумаю о чём-то другом… — сказала она, отвернув голову к пустым хромированным стеллажам. Длинная шея и обнажённые плечи светились, словно шёл. Очень нежная кожа, струящиеся волосы, как выбеленное серебро и слегка вздрагивающий взгляд.
— Как это происходит? Ты загадываешь цвет и примеряешь его на себе? — Канаме сидел за столом, в белом халате и делал заметки.
— Я представляю море. Оно спит. Чувствую, что оно поглощает меня, окутывает. Я словно в коконе. Мне тепло. Спокойно… — рассказала она с расстановкой, прислушиваясь к своим ощущениям.
«Стало быть, всё базируется на основных инстинктах: страх, тепло, желание защищённости и… она прячет взгляд с того самого дня, как я приказал добавить в гипнопедические записи основы полового и сексуального воспитания» — подумал он, не ослабляя своего взгляда, как итог Эва вздрогнула и закрыла глаза, не в силах смотреть куда бы то ни было.
— Красивое сравнение. Ты быстро учишься, — похвалил он, поднявшись чуть погодя. — Я надену перчатки. Не бойся. Это лишь осмотр…
Неприятный звук щёлкающей резины, её запах и шуршание талька. У Эвы всё внутри перевернулось.