— Да, — сказала она мрачно. — Ты приказал Эве зайти к тебе вечером. Ваши встречи стали более частым. Мне же ты не позволяешь переступать порог твоей комнаты после заката. Родителей ты тоже помнишь лучше, чем я.
— Нет, не в том дело, — Канаме быстро успокоился и поцеловал расчувствовавшуюся Юуки в лоб. — Наши родители очень страдали, но им судьба подарила тебя. Не надрывай своё сердечко из-за таких мелочей. Я уже нашёл второго участника этого проекта. Исая обещал позаботиться об Эве. Его жена уже умерла, он один. Мне лишь надо всё подготовить.
— Но я видела, как она на тебя смотрит! Я не могу так, Канаме… — у неё задрожал голос.
— Я тот, кого она увидела первым. Она росла, питаясь моей энергией, и живёт за счёт этого сейчас, — объяснил он, сославшись на инстинкты. — А вот ты покраснела, хотя давно так не делала…
— Потому что ты касаешься меня… — сказала она алеея, словно дикий мак в поле. — Я уже забыла как это…
— Ты моё драгоценное сокровище, Юуки, — зашептал он, обняв следом. — Я никому не позволю касаться тебя. В последнее время я излишне напряжён. Шаг в сторону — и сорвусь.
— Лучше бы сорвался, — она придержала его ладони на своих горящих щеках, слыша, как стучит сердце. — Канаме, у тебя есть Сэйрен, у меня инспектор Кирию Зеро, но мы всё равно не квиты.
— Юуки, ты вынуждаешь меня… — спустившись чуть ниже, к её шее, он прерывисто задышал. Этот запах, которым он до упоения мечтал напиться, ревностные слова и покусываемые временами губы. Желание сжигало его изнутри. — Возле меня всегда будут кружить гарпии, они захотят твоей, моей крови. Твой инспектор защитит тебя в те моменты, когда меня не будет рядом, но дома я о нём слышать не могу. Не хочу!
Чуть в сторону и вот он бесцеремонный, почти что грубый поцелуй. Юуки широко раскрыла глаза, когда почувствовала требовательные движения языка Канаме. Чуть не пискнула, когда он придавил её к стене и, пропустив колено между ног, едва не усадил на него.
Наконец, посмотрев, увидев её сбившееся лёгкое платье, разлохмаченные волосы, ему стало до невыносимости жарко.
— Юуки, ты своими милыми словами сведёшь меня когда-нибудь с ума, — он прокрутил в голове все её ревностные нападки ещё раз и, захмелев от их приторного градуса, заклеил её уста новым поцелуем.
— Канаме, нас могут увидеть! — освободившись, она зардела практически до стыдливых слёз. Если бы они жили одни, то она бы не возражала даже от постыдной связи с ним в этом самом коридоре, а тут: Ханабуса, Лука, Каин, Эва…
— Если мы войдём в твою комнату, то ты уже ничего не изменишь, не оттолкнёшь, — предупредил он, роняя пальцы на круглую скрипучую ручку.
— Мы пойдём, — боясь за каждый озвученный слог, Юуки приняла решение толком и не думая. Главным сейчас являлся он, его запах, его прикосновения… Они могли многое решить, заполнить образовавшуюся пустоту в любящем сердце, дать каплю уверенности.
И вот, дверь открылась… Где-то в темноте замигал телефон и запела музыка.
Некоторые говорят, что любовь — это река,
что нежно клонит тростник.
Некоторые говорят, что любовь — это бритва,
это заставляет душу истекать кровью.
Некоторые говорят, что любовь — это голод,
это бесконечная нужда.
Я говорю, что любовь — это цветок.
— Ответь на звонок. Я подожду… — Канаме не сделал и шага. Не переступил через порог.
Юуки поспешила ответить и чем дольше она слушала, тем отчётливее понимал Куран — сегодня их трепетные чувства остались за порогом этой комнаты.
— Звонил капитан Кросс, — закончив разговор, Юуки поспешила рассказать обо всём Канаме. — Он сказал, что мне надо приехать на место преступления. Адрес сейчас пришлёт.
— Поезжай. Он бы не стал звонить, если бы не требовалось. Я распоряжусь о машине, — принял он информацию достойно.
— А как же ты? — она схватила его за руку.
— Я приведу себя в порядок и займусь делами, — улыбнулся он мягко, спокойно.
«Эва…» — снова забулькала Юуки, вырвав тут же руку.
— Иди, тебе не очень волноваться, — наконец, он сказал эти приободряющие слова. Совсем чуть-чуть надежды, и улыбка зацвела на девичьих губах.
— Юуки! — всплеснул Кросс руками, встретив её этим же вечером в управлении, возле стойки дежурного. — Как хорошо, что ты приехала!
— Кого-то убили здесь? — у неё сердце застыло. Зеро казался чересчур взвинченным. В голове забурлили фантазии: набросился на обвиняемого, коллегу, уборщика…
— Нет, что ты! — заверил он. — Обстоятельства изменились. Юуки, послушай, — он изъявил желание быть серьёзным, — ты единственная сейчас можешь достучаться до Кирию-куна. Мужчина, которого выловили из реки сегодня — отец Ичиро-куна и Кирию-куна. Судмедэксперт сказал, что тело пролежало на дне около месяца, до этого ещё где-то месяца два-три. Зрелище ужасное, поэтому ты здесь. Я отправил Кирию-куна домой. Съезди к нему, поговори. Ты же знаешь, Ичиру тоже пропал…
— Я вас поняла, шеф, — кивнула она. — Вот только адреса я не знаю…
— Ничего, я снаряжу кого-нибудь, и тебя довезут, — Кросс похлопал себя по карманам, разыскивая телефон.
— Я не отпускала машину. Вы можете всё сказать моему водителю, — предложила она.
— Да, это идея… — расстроенный и полностью потерявшийся в пространстве Кросс, с помощью Юуки добрался до улицы, где был припаркован блестящий от парафина автомобиль.
***
— Ты сказала, что сделаешь меня сильнее. При чём здесь отель? — Кирию следовал за Юуки молча до поры до времени. Когда она получила ключи от номера и выпроводила беллбоя, то он не выдержал и сорвался. Там, у дверей его квартиры, она просидела не меньше часа. Зеро слушал её через дверь, но так и не открыл. Спустя время, она нашла, чем можно привлечь инспектора полиции — инструментом для мести.
— Прости, я солгала тебе, Зеро, — развернувшись спиной к двуспальной кровати, она решительно посмотрела в его бледное лицо. — Я ничего не знаю об охотника и что с ними стало. Когда-то они существовали, я верю в это. Однако это всё, что ты услышишь от меня.
— Тогда для чего мы здесь? — в нём промелькнули сомнения. Все предают, и она могла не стать исключением. — Для чего ты раздеваешься?
— Никто не станет сильным на подножном корме, — тихонько сказала Юуки, сняв с себя тёмную толстовку и белую футболку. — Моя кровь сделает тебя сильнее, Зеро. Согласен пойти против правил, чтобы отомстить?
— Чем рискуешь ты? — спросил он, озираясь на худенькую, до пояса практически обнажённую Юуки.
— Всем… — ответила она, глядя прямо в глаза.
— Не понимаю, для чего тебе так поступать ради меня, — он отвернул голову, хаотично перебирая в голове версии. — Мы знакомы всего ничего. С твоей семьёй у меня личные неприязненные отношения. И вдобавок ко всему…
Зеро намеревался сказать о своём рабстве и её жалости к нему, чего, впрочем, сказать не успел. Юуки затолкала его на кровать и, оседлав, приставила руку к шее.
— Слышишь? — громко спросила она, говоря о течении крови в своём теле. — Ты хочешь её, Зеро?
— Какая глупость спрашивать! — нервничал он, не зная, куда глаз уронить. Сверху Юуки в гладком белом бюстгальтере, под спиной двуспальная кровать — мысли как хочешь, делай что хочешь…
— Тогда бери… — зашептала она столь безнадёжно, что у несчастного инспектора загорелись глаза. Кровь и её течение в венах Юуки взывали. — Бери её, Зеро… — упав на него, она подставилась так, чтобы вампир не смог бороться с жаждой и здравым рассудком. Он ведомый её уговорами, сдался.
— Дай мне подняться, — попросил он хрипя. — Мы запачкаем постели…
Юуки позволила ему присесть. Сняла с него серую футболку и провела по шее, куда когда-то вонзила клыки.
— Как вы это делаете? — ему хотелось её крови, именно её недостаток играл на чёртовых нервах.
— Доверься инстинктам, — она обняла, погладила по волосам, думая, что всё будет как с ребёнком, который ещё толком не знает, что делать с новой игрушкой.