В глубине души тихий голос шептал, что надо бежать и от этого существа, и из этого места, ведь в любой момент может вернуться другой. Но судорожный вздох мужчины и то, как он отпрянул от моей ладони и, не удержавшись, плюхнулся на попу, отвлекло от внутренних переживаний.
Мои прикосновения были ему приятны, но он, как неискушенный юноша, бежал от них. А для любой женщины, это как вызов. Я дернулась за ним, но остановилась на пол пути. Во мне боролись два противоположных чувства: оттолкнуть и забиться в дальний угол, или остаться на месте и ... Я выбрала «и …». Хотя не уверена был ли выбор мой, мысли в голове текли вяло и все вокруг уже не воспринималось, как опасное место. И как бы не хотелось уйти, я потянулась к охраннику. Появившееся чувство, направляло, толкало к нему. Мне словно чего-то не хватало внутри и заполнить эту пустоту мог лишь он.
Коснувшись рукой лица, другой надавила на грудь, заставляя лечь на спину, и сама устроилась сверху на его бедрах. Распахнув полы комбинезона, хмыкнула, тело прикрывала майка из тонкого материала. Провела рукой по тонкой серой материи сверху вниз и обратно. Немного усилий и с тихим треском ткань поддалась, открывая широкую мускулистую грудь. Линии наростов создавали замысловатый узор, и я пальцами рисовала его, чувствуя, как вздрагивает тело мужчины от моих прикосновений.
Внутри меня что-то несвойственное мне ликовало, желало большего, заставляло и требовало продолжить.
– Ио но кан (Я не могу), – голос мужчины прозвучал хрипло, я не поняла ни слова, – но лазима (не должен), – продолжал он, при этом не делая никаких попыток прекратить или остановить меня.
А судя по ощущениям мои действия ему очень нравились. Улыбнулась и быстро разделалась со своим комбинезоном, просто порвав его руками, не обращая внимания на то, что мои пальцы обволакивала синяя дымка. Когда я коснулась бедер мужчины, он сжался, будто ждал боли и, приподняв голову, следил за моими руками.
– Эль вира, ио но кан хаки (Госпажа, я не имею право), – фраза закончилась стоном, моя рука легла на то место, проверяя насколько правы мои ощущения.
Под моей ладонью рвалось на волю, вздрагивало от малейшего нажатия мужское начало.
– Ио… никан аскари… нурик… анд но кан хаки… мунгано (Я всего лишь солдат, нурик и не имею право на слияние), – с трудом произнес охранник, делая паузу между словами, пока я расстегивала комбинезон дальше. Добравшись до белья, освободила то, что стремилось на волю. Обвитый моими пальцами, член подрагивал и набирал силу.
Провела рукой с верху вниз, и он не смог удержать громкий стон. Не отпуская из рук подрагивающую плоть, наклонилась к лицу охранника и сказала:
– Кулипа хар кембе квенива анд ио кнур сехиму яко, Вубран! (Дай мне часть себя, и я стану частью тебя, Вубран!) – слова легко слетели с языка, а я даже не поняла, что говорила не на русском.
Он не успел протестовать, хотя и попытался, схватив меня за бедра. Но остановить меня в такой момент было уже невозможно. Возбуждение завладело телом, желание пульсировало, а между ног стало влажно. Остановилась, но лишь для того, чтобы провести головкой по мокрым складочкам. С удовольствием прочувствовала её гладкость. Когда стала медленно опускаться, вбирая член в себя, мужчина громко застонал и сжал кулаки, стуча ими по полу.
– Ах! – выдохнула, вобрав его в себя до конца, и стала плавно покачиваться, давая время телу привыкнуть к размеру и некоторым особенностям. А потом начала двигаться…
Я словно разделилась надвое: одна «я» занималась любовью с мужем, потому что не могла представить себя с другим, а вторая «я» брала, поглощая в страсти того, кто не смог устоять и отказаться и в бессилии сжимал и разжимал кулаки. Сквозь пелену закручивающего желания видела, как его тело все больше окутывает черный туман, а по моим рукам пробегает синяя дымка, и продолжала двигаться, позволяя члену практически выскальзывать из меня, а потом вбирая по самое основание. С каждой секундой спираль внутри меня скручивалась все сильнее. Запрокинув голову, я сжималась, чувствуя его еще сильнее, еще глубже, еще ближе. В следующий миг мое лицо обхватили сильные руки и крик на пике наслаждения потонул в поцелуе, грубом и жестком. А когда тело мужчины напряглось, почувствовала, как что-то наполняет меня. Дернулась, в попытке освободиться, но одна рука крепко фиксировала голову, вторая сильно прижимала бедра, а внутри, изливаясь, пульсировал член.