– Если все было так ужасно, почему вы не разорвали отношения?
Циара призналась:
– У меня есть одна черта характера, такая же, как у Локлейна, – гордость. Как говорится в одной старой пословице, чем выше взлетишь, тем больнее будет падать. Все говорили, что я незаконнорожденная дочь мистера Дугласа Колдвелла. Кристофер воспользовался моей гордостью, чтобы залезть ко мне в постель. Он намекнул, что мне достанется все состояние Колдвеллов, если я выйду за него замуж. Он говорил, что его кузены постоянно вступают в браки между собой. Он растянул наш роман на годы, каждый раз играя на моих надеждах и моей гордости, если я пыталась отказаться и порвать отношения.
Мюйрин была ошеломлена. Циара – незаконнорожденная дочь хозяина? Как же выстроилась вся эта цепочка событий? Но она не хотела прерывать рассказ Циары своими вопросами и дала ей продолжить.
– Я и пыталась закончить наши отношения, поверьте мне. Для меня еще существовали какие-то понятия чести и порядочности. Но он знал, как меня завоевать. Я сдавалась ему практически каждый раз, потому что любила его, даже зная, какое это ничтожество. А когда я отказывалась, он все равно брал меня и потом называл шлюхой за то, что я пустила его в свою постель. Это было ужасно, Мюйрин. Похоже, им движет какая-то потребность наказывать, бить, разлагать, совращать.
Женщины отличаются от мужчин, так и должно быть. Я чувствовала волнение, опасность, но наслаждение – никогда. Я принимала те знаки внимания, которые он мне оказывал, только потому, что думала, что он меня любит. Я думала, смогу его изменить. Я ждала того дня, когда он назначит дату нашей свадьбы, но он никогда не собирался на мне жениться. И все это время он наслаждался тем, как я деградировала, тем, что я была так в него влюблена, что сделала бы для него все. Буквально все.
– Могу себе представить, каково вам было, хотя, благодарю Бога, что мне не довелось этого пережить, – с содроганием сказала Мюйрин.
– Тогда можете считать, что вам повезло. Локлейн ведь любит вас, разве нет? Он бы никогда не…
Мюйрин удивленно подняла брови, собираясь возразить, мол, у них другие отношения, но затем лишь покачала головой.
– Нет, Локлейн нет, но в принципе это возможно, правда? – Она вздрогнула, вспомнив свою ужасную поездку в Дублин.
– Простите, мне не стоило упоминать ничего личного. Но я-то не дура. Он редко бывает дома ночью или по утрам. Я рада, что какое-то время вы были счастливы, но понимаю, что это не может длиться вечно. Тогда я, конечно, была дурочкой. Я бы все отдала, чтобы повернуть время вспять и возместить тот вред, который я невольно нанесла, доверяя Кристоферу. Он меня использовал, и даже хуже – он использовал меня, чтобы подобраться к Таре, невесте Локлейна. Он говорил, что должен поручить ей что-то сшить. А потом я узнаю, что у них роман. Он даже хвастался этим, хотел, чтобы я посмотрела, – судорожно проговорила Циара.
Мюйрин покачала головой:
– О Господи!
– Тара тоже думала, что он на ней женится. Он врал ей так же, как мне и всем остальным. Я пыталась ее предупредить, но она не хотела слушать. Локлейн ни о чем не подозревал, а я не могла сказать ему. Я чувствовала себя виноватой в том, что была во всем этом замешана. Мы начали отдаляться друг от друга. Я оттолкнула его, когда все это только начиналось, и за это мне тоже ужасно стыдно. А потом Локлейн обручился с Тарой, хотя большую часть времени она, по-моему, обманывала его и оправдывалась, соблазняя его, только чтобы сказать: «Отстань!» И Локлейн, и я страдаем от одного и того же – от гордости, которая не позволяет нам легко показывать свои чувства. Я не могла с ним поговорить, предупредить его. Он бы никогда мне не поверил. А даже если бы и поверил, то не поблагодарил бы за это. Я боялась, что он выкинет какую-нибудь глупость. Как бы там ни было, Тара в конце концов удрала с Кристофером, по крайней мере, так это выглядело. Скорее, Кристофер уехал на континент, а она поспешила за ним. Конечно, для Кристофера это был шанс расквитаться с незаконнорожденным кузеном, которого он всегда ненавидел. Локлейн всегда был в сотню раз лучше, чем любой из рожденных в браке Колдвеллов. Жаль только, что отец официально так и не признал никого из нас. Но он хотел жить тихой жизнью, а его жена ненавидела все, что связано с нами. Августин тоже ненавидел Локлейна, завидовал ему. Вскоре он понял, что не сможет управлять поместьем без него. От этого он возненавидел Локлейна еще больше. Одному Богу известно, что могло бы случиться с Барнакиллой, если бы вы не приехали сюда. Что я могу сказать определенно – это то, что для нас был счастливый день, когда Августин Колдвелл вышиб себе мозги.
Мюйрин уже почти не слышала последних слов Циары, настолько она была ошеломлена. Локлейн – незаконнорожденный сын Дугласа Колдвелла? Августин был единоутробным братом Локлейна?
Но Циара продолжала свой рассказ, не обращая внимания на удивление Мюйрин.
– Я думаю, это сыграло главную роль в романе между ними, хотя, безусловно, Тара была очень красивой женщиной. И к тому же амбициозной. Я думаю, поначалу она стала заигрывать с Локлейном, потому что с ним здесь считались, потому что он такой умный и трудолюбивый. Она никогда не любила его. А еще я уверена, что она искренне верила в то, что старик упомянет его в завещании. На самом деле она только зря тратила время, потому что Дуглас Колдвелл был тогда уже довольно слаб. Но потом она сочла более перспективным женихом Кристофера.
– Создается впечатление, будто она собиралась заставить Локлейна страдать всю жизнь, – тихо заметила Мюйрин, пытаясь подавить чувство ревности и негодования. И эту женщину Локлейн не мог забыть почти четыре года? Он любил Тару, а ее не любит? – Радуйтесь, что ваш брат так легко отделался. В конце концов, зачем все ему рассказывать? Он бы искалечил или убил Кристофера и попал в тюрьму, а то и хуже, – вздохнула Мюйрин.
– Что ж, я потеряла его с тех пор, как он уехал в Австралию, пытаясь забыть все, что было с нами в Барнакилле. Однажды он сорвался и уехал, не сказав никому ни слова. Я не получала от него весточки несколько месяцев. Когда он наконец-то связался со мной, мне посчастливилось узнать его адрес. Многие рабочие в Австралии переезжают с места на место, берясь за любую работу, которую найдут. Локлейн нашел себе хорошую работу на скотном дворе, и, когда дела здесь пошли совсем плохо и все кредиторы стали дружно требовать расчета, я знала, куда писать.
Мюйрин молча обдумала все услышанное, глядя в серое небо над головой. Затем, когда подул пронизывающий ветер, она встала с камня, на котором сидела, и взяла Циару за руку, чтобы отвести ее обратно в теплую контору.
Пока они шли, она пыталась собрать свои путаные мысли.
– Но Локлейн говорил, что вы изменились с того времени, как он уехал. Простите, получается, будто мы сплетничали у вас за спиной, но на самом деле Локлейн очень за вас беспокоился и просил у меня совета как у женщины. Я надеялась, вы в свое время все ему расскажете, но…
Циару снова забила дрожь.
– Есть вещи, о которых невозможно говорить, – прошептала она.
Мюйрин какое-то время смотрела на Циару.
– Вы должны мне все рассказать. Мне необходимо знать всю правду. Дело ведь не только в том, что сделал вам Кристофер, и не в его романе с Тарой. Я видела, что происходит, когда вы слышите имя Августина или Кристофера. И вы сказали мне кое-что, свидетельствующее о том, что вы очень хорошо знали и Августина. Вы очень неодобрительно отзывались обо мне и о наших отношениях с Локлейном и сказали, что вам известно, что это за отношения. Так что прошу вас, Циара, расскажите мне все. Я хочу знать, могу ли чем-то вам помочь.
– Это было ужасно, – простонала Циара, снова падая в объятия Мюйрин.