Интересно, знает ли она это. У меня никогда не было друга, который бы бросил всё, чтобы забрать
меня и вытащить из дерьмовой ситуации. С другой стороны, у меня по–настоящему никогда не было
друга.
Анна опирается лбом на свою свободную руку. Она поднимает взгляд, и я ловлю её глаза в
зеркале заднего вида, красные по краям, едва способные держаться открытыми. Равнодушная улыбка
появляется на её лице. Ранний ужас сменился облегчением и истощением.
Я ошеломлён, как сильно мне хочется прижать её к своей груди и стереть это всё моими
губами. Позволить ей проспаться от её изнеможения надежно в моих руках, пока я буду наблюдать
за ней. Оберегать её.
Подъездная дорожка Анны появляется слева, и я медленно загоняю машину. Она рассказала
мне о старике–наблюдателе из соседнего дома. Не думаю, что её мама была бы рада узнать, что Анна
опять пришла домой с парнем… и девушкой, которая едва ли может держаться на ногах.
Я глушу мотор и поворачиваюсь на сиденье. Анна пытается разбудить Кати, но девушка
полностью отключилась. Я бы беспокоился, если бы она не бормотала что–то бессвязно во сне.
Я иду к пассажирской двери и наклоняюсь. Я кладу мою руку вокруг талии Кати и под её ноги
и подтягиваю её к себе. Анна выходит из машины, и я кидаю ей ключи. Чем быстрей мы войдём в
дом, тем меньше шансов у Анны нарваться на старика.
– Где ты хочешь, чтобы я положил её? – спрашиваю я, оказавшись внутри.
– В моей спальне. Наверху слева.
Я знаю, что это за комната. Последний раз, когда я был здесь, я заметил её. Трудно
пропустить розовую комнату и балетки. Кажется, Анна не похожа не тех, кто любит балет. Это
больше, чем просто балетки, хотя это немного по–детски, а Анна далеко не такая.
Кати – мёртвый груз в моих руках. Она всё ещё что–то бормочет. Но я не обращаю на неё
внимания и продолжаю подниматься по лестнице. Я бережно кладу Кати на кровать и накрываю её
одеялом. Чёрт, утром она будет чувствовать себя как в аду.
Я оглядываю комнату, притворяясь, что ищу мусорную корзину на случай, если Кати будет
тошнить, но… на самом деле я пытаюсь узнать Анну. Она более открытая книга, чем я, но всё ещё
какие–то её части характера закрыты. Она загадка, а мне нравится складывать кусочки вместе.
Мои глаза внимательно скользят по бутылочкам с духами на её ночном столике, пока мой
взгляд не останавливается на фотографии в рамочке со словом «Семья» на серебряном металле в
центре наверху. Анна в белом платье с оборочками. Ей должно быть лет семь или восемь. Её волосы
растрёпаны, словно она бегала вокруг пруда на заднем плане до того, как встала позировать для
снимка. Она обнимает ногу мужчины, я вообразил бы, что это её отец, рядом с ним должно быть её
мама и брат. Я чувствую себя, будто вторгаюсь в её частную жизнь. Поэтому я отхожу от
фотографии, хватаю корзину в углу комнаты и ставлю её возле головы Кати, а потом медленно
ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ ▪ КНИГИ О ЛЮБВИ
HTTP://VK.COM/LOVELIT
закрываю за собой дверь. Я не спеша спускаюсь вниз, не желая казаться слишком нетерпеливым,
чтобы вернуться к Анне. Я нахожу её на диване, с дымящейся кружкой в её руке и ещё одну на
кофейном столике. Она выглядит так, словно хочет залезть в внутрь себя и стереть из памяти целую
ночь.
– Она в порядке? – спрашивает она, отрывая взгляд от своей чашки.
– Она будет чувствовать себя как полное дерьмо утром, но с ней будет всё в порядке.
Я сажусь рядом с ней на диван, борясь с желанием взять кружку из её руки и почувствовать,
как её кожа прижимается к моей. Она кивает на кружку на столике.
– Я сделала тебе кофе. Молоко и два сахара, верно?
Она запомнила.
– Верно.
Я делаю глоток и ставлю её обратно.
– Мне интересно. Почему ты вообще с ней дружишь? Я имею в виду, не мне судить, но вы с
ней полная противоположность.
Я пытаюсь выяснить это с того момента, как Анна рассказала мне о Кати.
– Мы вообще–то сначала ненавидели друг друга.
Она закусывает губу и издает сдавленный смешок.
– Понятно. Что изменилось?
– Ещё в восьмом классе ей нужен был репетитор, а она знала, что я была лучшей, поэтому
вопреки своей собственной воли она пришла ко мне за помощью. Я согласилась, потому что, ну,
давай посмотрим правде в глаза, это как раз то, что я делаю. Мы раньше вступали в эти глупые
препирания. Много раз. А однажды мы по–настоящему сцепились. Она кричала на меня. Я кричала
на неё. Она назвала меня неудачницей без личной жизни, а я назвала её шлюхой низкого пошиба.
– Это звучит, как идеальное основание для дружбы.
После гнетущего смертоносного взгляда от неё, я говорю:
– Извини, пожалуйста, продолжай.
– Затем она спросила меня, почему я такая, какая я есть, и я сломалась. Слёзы полились так
быстро, что я не сумела их спрятать. Неожиданно я начала рассказывать ей всё. Я никогда не
рассказывала никому о моей жизни, даже моему психиатру, а по какой–то причине эта девушка,
которую я презирала, стала единственным человеком, кому я смогла довериться. Она заключила
меня в свои объятия и сказала, что не хотела называть меня неудачницей, и что она просто завидует.
– Это забавно, потому что я всегда завидовала тому, как парни, казалось, всегда вились вокруг
неё, и что у неё так много друзей. Я никогда за свою жизнь и не думала, что она позавидует мне. Так
после этого она отчасти просто слонялась поблизости, и с того времени мы стали лучшими друзьями.
Она – всё ещё единственный человек, к которому я могу пойти. Единственный человек, кому я
доверяю.
– У меня тоже есть проблемы с доверием.
– С тобой это понятно.
Она не знает даже и четверти моей истории. Почему это понятно для меня иметь проблемы с
доверием, а не для неё? Мне нужно узнать, что с ней случилось. Что заставило Кати, наконец,
увидеть за личиной умной девочки?
– А ты что тогда? Что случилось?
ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ ▪ КНИГИ О ЛЮБВИ
HTTP://VK.COM/LOVELIT
Глава 18
Анна
Я никогда не хотела говорить об этом с кем бы то ни было ещё, но сидя здесь, глядя в глаза
Дина, я хочу, чтобы он по–настоящему узнал меня. Чтобы понял меня. Я ставлю свой зелёный чай на
стол и скрещиваю ноги. Мягкость в его лице заставляет слова вылетать.
– Мой папа умер, когда я была в пятом классе. Он был полицейским. Погиб при исполнении
служебных обязанностей. Это была обычная остановка машины, или это так предполагалось. Парень,
которого он остановил за разбитую заднюю фару, оказался беглым преступником. После моя мама
похоронила себя в работе. Это началось с её отсутствием на день или два, но потом это превратилось
в недели. Мой брат обижался на неё за это, проводил большую часть времени со своими друзьями, и
как только ему исполнилось восемнадцать лет, он уехал. В день, когда умер мой папа, я
почувствовала, словно я потеряла всю мою семью. – Я смахиваю слёзы, текущие по моим щекам. – Я
никогда не чувствовала себя так одиноко. Так что я сделала вид, что мой папа был всё ещё живой, и
он просто много работал в ночную смену. Я претворялась так долго, что даже начала верить в это.
Потребовался почти год, чтобы мама заметила, что за ужином я ставлю отдельно тарелку для папы.
Она заставила меня пойти к психиатру. Не то, чтобы я могла обвинять её, хотя на самом деле ей
следовало самой сходить туда. Медленно, я начала мириться с тем, что он умер. Хотя я держалась за