набираю скорость. Я больше не хочу случайной встречи с таинственным незнакомцем, поэтому
внимательно смотрю перед собой. Каждый листок, который хрустит у меня под ногами, отзывается
нервным холодом в спине. Каждая тень разжигает мой страх, пока я бегу по дорожке.
Когда моя машина появляется в поле зрения, я почти уже бегу. Я напугана, и к тому же
замёрзла. Сильный осенний ветер кидает немного отросшую чёлку прямо мне в глаза, ухудшая
обзор. Я с силой убираю волосы с моего лица, как раз когда чуть не врезалась в бампер. Мои
холодные пальцы дрожат, пока я борюсь с дверной ручкой. И вот я внутри, захлопываю дверь и
щёлкаю замками.
Для себя заметка. Завтра нужно больше, чем куртка. Ещё взять перчатки. Я завожу машину,
но прежде чем сильнее нажать на газ, я резко бью по тормозам, кидая своё тело вперед. Ремень
безопасности стягивается у меня на груди и прижимает меня спиной к мягкой коже. Моя чёртова
чёлка опять падает мне в лицо, и я отбрасываю её. Фары ярко светят на кого–то в тёмной куртке с
капюшоном, его руки, заслоняющие лицо, в сантиметре от моего бампера. Моё сердце колотиться в
груди, пока я пытаюсь медленно восстановить дыхание. Мне нужно удостовериться, что с ним всё в
порядке, поэтому я тянусь к моему ремню безопасности. Но до того как я смогла отстегнуть его, он
опускает свою руку, и я встречаюсь с теми же глазами цвета меди, что видела ранее.
ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ ▪ КНИГИ О ЛЮБВИ
HTTP://VK.COM/LOVELIT
Глава 3
Дин
Девушка с фарфоровым лицом выглядит так, будто её сердце выпрыгнуло из груди и
разлетелось на куски по приборной панели. Нет, я не могу обвинять её, поскольку думаю, что моё –
это беспорядочная мягкая масса где–то на стоянке. Я делаю глубокий вздох и на какой–то миг я
встречаюсь с её испуганными глазами, освещёнными уличным фонарём.
Я беззвучно шевелю губами: "Простите" , перед тем как отправится в «Молодёжную
Христианскую Организацию». Мне должно повезти. Если нет, то сегодня вечером придётся
возвращаться на железнодорожные эстакады. Не имеет значения, как сильно я стараюсь, земля
никогда не бывает удобной, и почти невозможно хоть как–нибудь поспать рядом с поездами,
пролетающими каждый час с рёвом их чёртовых сирен.
Ночлег в «Молодёжной Христианской Организации» – это ночь блаженства. Место, где
получишь еду, примешь душ и получишь раскладушку, чтобы поспать. Конечно, это не кровать, но
её не сравнить с холодной, жёсткой землёй на эстакадах. Я не обращаю внимания на боль в боку и
смотрю через плечо на новенькую «Субару Легаси». Я уверен, с девушкой всё будет хорошо. Держу
пари, как только она доберётся до дома, её папочка купит ей что–нибудь, чтобы заставить её
чувствовать себя лучше из–за того, что едва не убила бедного беспризорника.
Воздух более морозный, чем был последние несколько дней, поэтому я натягиваю капюшон
посильнее. Я иду к зданию и внимательно осматриваю толпу. Здесь, по крайней мере, 25 подростков,
которые настолько такое дерьмо, насколько они могут быть в шестнадцать лет. Меня окружают
несколько знакомых лиц. Хотя я ничего не знаю о них. Я смотрю в сторону невысокого тощего
парня, которого я раньше не видел. Дерьмо. Его глаза встречаются с моими, и он воспринимает это
как приглашение подойти.
– Не курю, – говорю я для того, чтобы он не спрашивал меня опять в будущем.
– Вот черт! Я не курил весь день, я схожу с ума. – Он хлопает грязными пальцами по тёмным
джинсам. – Я бы сейчас убил за одну сигаретку.
Его рука движется к предплечью, и он начинает царапать свою кожу. Следы от уколов
выглядывают из–под его рукава. Ещё один наркоман. Не удивительно, здесь половина людей что–
нибудь принимает. Я киваю, но ничего не говорю.
– Ты знаешь здесь кого–нибудь, кто курит? – спрашивает он, действуя так, будто мы
неожиданно стали друзьями.
Да ни за что на свете. На минуту он мой друг, а потом он приставит нож к моей спине, требуя
мой последний доллар. Я не глупец. Как Герберт Спенсер сказал, выживают самые
приспособленные, а в моей ситуации сближение с людьми – это проявление слабости.
– Нет, извини, чувак, – говорю я и ухожу.
Его проблемы не могут волновать меня. У меня есть свои, и они намного хуже, чем чёртова
сигарета. Кроме того, если бы я и знал кого–то, кто курит, они бы не стали делиться с ним. Здесь
меня никто не знает, и я хочу, чтобы всё осталось, так как есть. Всё что они знают, это моё имя, и
иногда я даже думаю, что и этого слишком много.
Ветер поднимается, и я засовываю руки в карманы. Я поднимаю плечо, чтобы почесать
подбородок и замечаю Ванду. Она здесь каждую ночь. Её чёрные волосы связаны в неопрятный
пучок, открывая татуировку в виде бабочки на шее. В её карих глазах нет надежды. Я понимаю это.
А на что нам вообще остаётся надеяться? На лучшую жизнь? Этого не произойдет. Мы либо умрём,
либо пристрастимся к наркотикам, либо и то, и другое. Есть несколько историй, где ребята смогли
ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ ▪ КНИГИ О ЛЮБВИ
HTTP://VK.COM/LOVELIT
изменить свою жизнь, но, чёрт, такое счастье выпадает крайне редко. А моё счастье стало
безнадёжным уже так давно, что оно почти умерло.
Последний автомобиль уезжает со стоянки, обозначая конец времени «Молодёжной
Христианской Организации» и начала времени ночлежек. Я записываюсь, когда Магги, начальник
ночлежки появляется и занимает центральную площадку за дверью. Её седые волосы свободно
откинуты назад, внимание было сосредоточено на её доске с зажимом. Она не улыбалась и не
смотрела в глаза. Она оглашает имена как робот. Всех впустить невозможно, как и не обращать
внимания. Если не смотреть на нас, можно притвориться, что мы не существуем. Я знаю Магги. И
хотя она пытается отгородиться от всех нас, стоящих здесь этой холодной осенней ночью, наши
имена не будут давать ей покоя до самого раннего утра.
– Ванда. Крис. Педро. Амелия.
Каждый улыбается себе, когда они поднимаются по лестнице в тепло здания.
Ещё имена, но моего нет. Я испытываю желание скрестить пальцы, но я никогда не был
суеверным, зачем же начинать сейчас?
– Стью. Пит. Джини.
Шансов мало.
– И Ян.
Твою мать! Мне следовало скрестить мои чёртовы пальцы. Магги поднимает глаза и ловит
мой взгляд. Её глаза наполнены сочувствием и печалью, так как она может предложить мне только
одно – улыбку. Я дёргаю плечами, заставляя упасть мой капюшон. Её глаза расширяются, и впервые
Магги оставляет своё место на ступеньках.
– Дин, что случилось? – спрашивает Магги, робко протягивая свою руку к моему лицу, как
будто она боится коснуться меня из страха подхватить что–нибудь.
– Мне негде было провести прошлую ночь, – говорю я.
– Твоя губа. И твой глаз. – Магги берёт меня за руку и ведёт к зданию.
– Болит?
– Нет. Только мои рёбра немного.
Она издаёт вздох облегчения.
– Ты не можешь остаться. Кроватей не хватает, но тебе нужно к врачу.
Обычно я бы сказал ей забыть про это. Мне не нужны подачки, но мой желудок рычит в знак
протеста, и я позволяю ей вытащить меня из холода. Магги отводит меня от ряда кроватей,
направляя меня в маленькую комнату. Я двигаюсь в сторону. Женщина склоняется над парнем и
накладывает пластырь ему на палец. В дополнение она протягивает ему руку и улыбается.
Я видел его раньше. Последний раз, когда мы оба получили ночлег, я наблюдал, как он незаметно