Он замолчал и снова откинулся на спинку стула, посматривая на менталиста и улыбаясь, словно довольный жизнью, кот, налакавшийся сливок.
А Винс сразу почувствовал невероятное облегчение, как будто с плеч упало что-то большое и тяжелое, что основательно пригибало его к земле и тем самым не давало нормально дышать. Его никто не будет заставлять убивать, подчинять себе или творить иные безобразия. Сольвейг не желает с помощью Винса становиться властелином мира или же разбираться со своими врагами. Это ли не повод для радости? Ларкин поймал себя на том, что облегченно выдохнув, улыбается…
Улыбка сползла с губ, как только Винс осознал, что именно у него потребовал темный. Рассказать про старый дом, про мертвую-живую Айю, про дневник, найденный на чердаке и про ритуал. Признаться в том, что он точно знает, что дочь Хольгера сейчас находится в межреальности и… нет, про Елену он говорить не будет. Не имеет права раскрыть эту тайну.
- Хорошо, - кивнул Ларкин. – Спрашивай, что тебя интересует.
- Э…нет, умник. Так не пойдет. Меня интересует все и времени тоже предостаточно, поэтому, - кивнул темный с улыбкой, - начинай каяться.
Ларкин тяжело вздохнул, подозвал официанта и сделал заказ. Разговор обещал затянуться, а он дико хотел есть. Сольвейг знаком дал знать бармену, что нуждается в еще одной порции спиртного и тот лично притащил главе службы безопасности целую бутылку алкоголя и еще один стакан. Прокручивая в ладонях широкий стакан с янтарной жидкостью, Ларкин раздумывал о том, что Джим частый посетитель этого места – слишком хорошо бармен знает его вкусы.
А потом Винс начал говорить. Рассказал про дом, про появление девушки, которая два раза просто растворилась в пространстве, про непонятные явления в виде картинок из прошлого. Про то, что обратился к Лизе, и жена Александра Варанта рассказала о запертой между жизнью и смертью Айе Хольгер, про книги, найденные на чердаке в запечатанном сундуке, про дневник старого мага с описанием ритуала. Он говорил сухо, отрывисто, четко излагая факты и стараясь изо всех сил удерживаться от собственных комментариев и выводов.
Прервал свой рассказ Винс лишь, когда официант принес заказ.
- Мда… - протянул темный маг. – Вот я чувствую, что ты мне не солгал ни единым словом, но не менее хорошо я чувствую, что ты многого недоговариваешь, приятель.
В ответ на это Винс лишь пожал плечами, уделив все свое внимание тарелке и ее содержимому.
- Кажется мне, что ты решил не говорить мне что-то очень важное.
- Я рассказал все, что ты хотел услышать от меня, - отозвался Винс.
- Ну допустим, это в самом деле так. Но зачем тебе морока с мертвой девицей? Какая выгода от того, что удастся освободить ее от того полумертвого-полуживого состояния в котором она сейчас пребывает? Гадостей никаких не делает и ладно.
Ларкин поперхнулся. Откашлявшись, поднял глаза на Сольвейга.
- Шутишь?! Это же… это же такое событие! Явление, про которое мы никогда не слышали? А… - и тут кое-что в поведении Джима заставило Винса запнуться и недобро прищуриться. Он замолчал, вглядываясь в лицо своего собеседника и окончательно уверившись в своих подозрениях, выдохнул – Ты знал! Ты знал о том, что подобное возможно.
- С чего ты это взял, умник?
- Потому что, ты совсем не удивился, когда я начал рассказывать про появление Айи Хольгер, про видения, что преследовали меня в том доме. Само по себе это невозможно. Призраков, приведений, полтергейстов и того подобного не существует и об этом знают даже дети. А ты не усомнился в моих словах.
- Ты и, правда, слишком умен, - нехорошо усмехнулся в ответ Сольвейг. – Но сейчас моя очередь задавать вопросы. И я хочу знать, насколько правдив твой рассказ в отношении смерти Хольгера-старшего. Он действительно пострадал от рук своего сына?
Винс пожал плечами.
- Я это видел, а было так на самом деле или же мне подкинули морок – не знаю.
- Значит правда, - ни к кому не обращаясь, буркнул темный, а затем встрепенулся, радостно осклабился и добавил уже громче. – Поздравляю тебя, умник!
- С чем?
- Теперь тебе не придется распутывать это дело в одиночку. Ты только что приобрел себе напарника! – с донельзя довольным выражением на лице провозгласил темный маг. – Ну-ка, скажи ты этому рад?