- Надо кое-что проверить, - уклончиво ответил Джим. – А ты будь поосторожнее. На этих тварей магия не действует вообще.
- И как тогда с ними справиться? – встрепенулся Винс.
- Справиться с ними может только тот, кто их создал. Поэтому не геройствуй, и в случае чего – беги.
- Что значит – создал?
- То и значит. Это не человек и не маг и… в общем, пока все не проверю не могу ничего конкретного тебе сказать. Поэтому не высовывайся.
- Мне казалось, кто-то что-то говорил о сотрудничестве? А это само по себе подразумевает полное доверие, - язвительно поддел Джима Винс.
Ему не нравилось, что Сольвейг уклоняется от объяснений.
- И я все расскажу, когда буду уверен, - не обратил никакого внимания на язвительный тон темный. – И постарайся пока избегать встречи с Айрэном Хольгером.
Ларкин лишь пожал плечами, закрыл за Сольвейгом дверь, машинально проверив наличие охранного заклинания, и завалился спать – регенерация шла полным ходом, и организм требовал отдыха. А про Айрэна Хольгера, его сестру и тварь непонятного происхождения можно было подумать и потом, когда сил будет побольше.
Она стояла в центре огромного холла. Темные волосы струились по плечам и спине, белое платье мягкими складками облегало фигуру, синие глаза смотрели с нежностью, на полных губах цвела улыбка. Теперь она не выглядела мертвой, наоборот, девушка купалась в солнечных лучах и завораживала своей красотой.
- Я теперь счастлива, - тихо произнесла она. – Свободна, и больше не завишу ни от кого. Пойми это. Я не хочу жить. Слишком устала. Слишком долго была между двумя мирами. Да и ничего уже не изменить. Пусть все останется как есть.
Она сделал плавный шаг вперед, и он заметил, что ее тело стало приобретать прозрачность. Солнечные лучи, проникающие в комнату сквозь незашторенные окна, пронизывают девушку насквозь.
- Не держи меня. Так будет лучше для нас обоих. Ты живой, а я теперь обрела свободу.
- Что это за свобода? - Винс увидел себя словно со стороны.
Как будто он незримо присутствовал где-то здесь и наблюдал за собой же из угла большого холла.
- Меня ничто не держит, - тихо прошептала она. – Привязка сработала.
- Так не честно.
- Прости…
И она растаяла. Исчезла, словно ее здесь и не было никогда.
Проснулся Ларкин уже поздно вечером. Солнце клонилось к закату, и зов снова назойливо звучал в голове. Его влекло в тот дом, влекло к ней. К девушке с самыми чудесными в мире глазами. К девушке, которая уже столько лет существует на перекрестке миров. К девушке, которая никогда не будет принадлежать ему.
Старый дом встретил Винса с тишиной и темнотой. Но почему-то это показалось Ларкину уютным. Атмосфера полной отрешенности дома от всего остального мира все больше и больше покоряла его. Грешным делом, Винс даже подумал о том, что когда разберется со всем, то, наверное, будет иногда приезжать сюда, чтобы в одиночестве отдохнуть от суеты столицы и шумного общества, почитать книжку или же заняться научными изысканиями. И почему-то эта мысль вызвала легкую грусть.
Заперев входную верь, Винс поднялся в спальню. Окинул комнату грустным взглядом – пусто. Ее не было. Менталист не хотел признаваться себе, что ощутив зов, он на всех порах летел сюда. Даже проехал расстояние до старого дома намного быстрее, чем обычно. И все это ради того, чтобы снова увидеть Айю. В своих мыслях он все чаще и чаще называл свою странную гостью по имени и все чаще ловил себя на мысли, что ему хочется увидеть ее.
Вздохнув, менталист опустился на колени и принялся вытаскивать из-под кровати книги. Наследие Хольгера пусть и не было большим, зато в этих записях вполне можно было найти информацию, способную помочь разобраться с происходящим. Помощь Сольвейга – это конечно хорошо, об этом Ларкин не мог даже мечтать, но все же, и самому не мешало бы побольше узнать о темной магии, о ритуалах и заклинаниях на крови.
Закончив вытаскивать свое богатство, Винс поднялся на ноги и вздрогнул.
Она стояла у окна, глядя на него слегка склонив голову к плечу. Электрический свет заливал хрупкую фигурку, и оттого казалось, что вокруг девушки образовывается сверкающий ореол таинственности.
- Вы здесь, - произнес Винс, восхищенно рассматривая свою гостью.