А потом появился доктор Александр Варант. Нет, он вообще-то всегда был и Винс постоянно робел перед наследником династии драконов, перед тем, в чьих руках была судьба половины мира, но…
То, что у Лизы нет шансов, и она не сможет противостоять судьбе в лице наследника Кантемиресов, Ларкину сказал его учитель. Старый провидец давно все рассчитал, он знал все на шаг вперед и в тот вечер, когда он явился к нему, чтобы умереть, он рассказал обо всем. Рассказал с единственной просьбой – молчать. Всегда, как бы не окончилась вся та эпопея с ритуалами, никто не должен был знать, что Вацлав Браславски вот таким способом решил покончить с собой - использовав для этого своего ученика. И Ларкин молчал, до сих пор никому, даже Лизе, не сказал, что с самого начала знал, чем закончится та грязная история.
Но все эти воспоминания – дело прошлого. Уже ничего не изменишь, да и есть ли смысл? Лиза замужем, и у него никогда не было шанса, даже мизерного, даже мимолетного. Она почти с первых дней их знакомства относилась к нему как к брату, лучшему другу, не более того.
« - Ларкин, хочешь я тебя поцелую? – зеленые глаза смотрели весело, в глубине их вспыхивали искорки.
- Нет! – он отшатнулся со страхом.
- Не хочешь? – и такое разочарование на ее лице.
- Я жить хочу.»
Вот как-то так они и общались. Лизка доверяла ему, делилась самым сокровенным. А он был в нее слишком влюблен, чтобы предать это доверие и заговорить о своих чувствах. Да и потом, стоило бы ему заикнуться о том, что он испытывает к ней нечто более сильное, чем дружба и тогда… Лучше не думать о том, что было бы тогда.
Сейчас Винс понимал, что его чувства к молодой жене наследника Кантемиресов – это не любовь в прямом смысле слова. Это скорее поклонение и преклонение. Так любят кинозвезд, книжных героев, поклоняются богиням. Если бы произошло чудо и Лиза обратила на него недостойного свой взор – Винс даже не знал бы, что делать и вовсе не из-за робости или неуверенности в себе, а потому что… потому что Лизка – это Лизка.
Странный звук привлек его внимание, какой-то посторонний шорох, тихий вздох... а потом пришло ощущение чужого пристального взгляда.
Резко распахнув глаза, молодой человек подпрыгнул на кровати от неожиданности – оказывается, он умудрился задремать и пока он спал, в дом кто-то проник. Сейчас незнакомка стояла в ногах его кровати и смотрела на уснувшего мужчину равнодушным взглядом. Невысокая, очень бледная в каком-то странном наряде, с немного растрепанными темными волосами и безжизненным взглядом. Если бы Винс точно не знал, что приведений не существует, то принял бы эту девушку именно за призрак, который заперт в стенах этого дома.
- Э…госпожа? – собственный голос, раздавшийся в тишине спальни, заставил Винса поежиться. – Как вы здесь оказались?
Девушка ничего не ответила, даже не показала виду, что что-то заметила или услышала и, плавно развернувшись, приблизилась к окну. Двигалась она как-то очень неправильно, словно плыла в воздухе, не касаясь ногами истертого ковра. Медленно подняла руку и отдернула тяжелую занавеску.
Дождь закончился, и небо на востоке уже розовело, предвещая скорый рассвет.
- Госпожа, - Винс поднялся с кровати и приблизился к девушке, - вы кто? И как оказались в моей спальне?
- Не знаю… - тихо прошелестело дивное видение.
- Вас сюда кто-то привез? – Винс нахмурился. Если это штучки Лизы, то она явно перешла все видимые и невидимые границы. – Как вы вошли в дом?
- Не знаю, - снова отозвалась девушка.
Она не сводила глаз со стремительно розовеющего неба. И этот ее взгляд был настолько отчужден, что Винсу вдруг захотелось схватить ее в охапку, встряхнуть, заставить проявить хоть какие-нибудь эмоции.
- Но как это возможно? – молодой человек протянул руку и прикоснулся к плечу незнакомки. Она была осязаема, значит, точно не призрак. А еще очень холодная, словно сделана из куска льда.
- Я не знаю, - в очередной раз повторила девушка, на этот раз, поворачиваясь лицом к собеседнику.