Возможно, он и сам так думал, судя по тому, что его засаленные волосы были достаточно длинны и одной артистической прядке разрешалось беспорядочно падать на белый лоб — видимо, чтобы оправдать частые грациозные потряхивания головой, которые периодически возвращали её на место. Немигающие глаза его были прозрачными и голубыми, как фарфоровые глаза старинной куклы. Несмотря на это, создавалось тревожное впечатление, что от них мало что может ускользнуть. Дэни испытала огромное облегчение, когда он жеманно взял маркиза за руку и удалился, оживлённо беседуя про общих друзей в Риме.
Гасси Бингхэм, которую окликнула мисс Бейтс, поспешила уладить какие-то проблемы с багажом, уведя с собой Ларри Доулинга, а Дэни осталась сидеть у окна и страдать от очередного приступа паники. Служащие входили и выходили, внезапно появляясь в дверях и скользящим взглядом внимательно оглядывали комнату, и каждый раз она была уверена, что ищут именно её. Каждый незнакомец был или мог быть детективом в штатском, каждый падавший на неё праздный взгляд бросал её в дрожь. Сейчас её не могли остановить! Не сейчас, когда она уже почти достигла безопасного убежища. У неё болела голова, её знобило и подташнивало, и она напрягала все силы, чтобы не думать о событиях последних нескольких дней и об ужасной вещи, которую сказал Лэш прошлой ночью: «Этот тип должен быть в самолёте вместе с нами».
Но это казалось абсурдным и невозможным. Не может быть и речи о том, чтоб это был кто-то из летевших вместе с ними из Лондона. Дэни беспокойно обернулась, чтобы осмотреть огромное, серое, пыльное пространство аэродрома, и едва она это сделала, снаружи мимо окна прошёл человек. Это был араб Джемб — Салим Абейд — который был в самолёте из Лондона. Она увидела, как он остановился в тени соседнего здания, чтобы поговорить с человеком, который, похоже, его поджидал — арабом с оливковой кожей в прекрасного кроя белом костюме.
Салим Абейд, видимо, говорил с тем же пылом, который проявил в Неаполе, и Дэни хотела бы знать, ограничивается ли разговор политикой. Он размахивал руками, пожимал плечами и сверкал глазами, но собеседник не проявлял особой заинтересованности и, не считая случайных беглых взглядов исподтишка на наручные часы, оставался непоколебимо безмятежен.
Салим Абейд обернулся и махнул в сторону стеклянного фасада зала ожидания. На какой-то миг Дэни показалось, будто араб в белом костюме смотрит прямо на неё, и её вновь охватила паника. Он мог быть полисменом. Араб — полисмен… Может быть, Джемб рассказывал о ней: что он видел её в холле «Эрлайна» в Лондоне. Или хуже — намного хуже — это он убил мистера Ханивуда, обыскивал её номер в «Эрлайне» — и намеревался прошлой ночью отключить её с помощью хлороформа!
Дэни почувствовала, как её сердце снова начинает дико колотиться, и стала озираться в поисках Лэша или Ларри. Но Лэш в дальнем конце комнаты был монополизирован Амэлфи Гордон, а Ларри, выглядевший сдавшимся, брал чашку кофе для миссис Бингхэм. Он улыбнулся ей через салон, и паника внезапно отступила. Она опять дала волю воображению вещи и вела себя, по словам Лэша, как истеричная героиня мыльной оперы. Конечно, её положение было достаточно рискованным, но нельзя же самой себя запугивать…
— Пассажиры рейса ноль три четыре, следующего в Момбасу, Тангу, Пембу, Занзибар и Дар-эс-Салам, пожалуйста, займите свои места в самолёте, — сообщил замогильный неживой голос.
Оранжевая земля Африки расстилалась внизу. Испарения обожжённой солнцем земли и колючие деревья с плоскими верхушками, равнины в крапинку от медленно движущихся пятнышек, которые были жирафами и зебрами, дикими львами и кочующими стадами антилоп — настоящий сафари-парк.
Одинокое белое облако с лёгким розовым отливом плыло в спокойной синеве утреннего неба. Когда они приблизились, Дэни увидела, что это было не облако, а гора. Одинокая покрытая снегом гора смутно напоминала японские гравюры Фудзиямы. Килиманджаро, «Гора Холодных Дьяволов», одиноко маячила над огромной равниной, покрытой коричневой пылью; испепелённый, выжженный вулкан, чьи снега бросают вызов палящему африканскому солнцу.
Голос позади Дэни, мужской голос, присвистывающий, высокий и, похоже, нарочно пародирующий диктора третьей программы Би-Би-Си, произнёс:
— Да, зрелище, верно? И говорят, что там в кратере есть труп леопарда, вмёрзший в лёд. Никто не знает, как он попал туда и почему. Очень интригует, как вам кажется? Обожаю тайны!
Дэни сделала движение, будто хотела повернуться посмотреть на говорящего, но рука Лэша взметнулась и предупреждающе замкнулась на её запястье.
— Пойнтинг, — неслышно шепнул он, и Дэни поспешно повернулась назад, продолжив созерцание пейзажа.
Соседом Найджела Пойнтинга оказалась миссис Бингхэм, и он, получив возможность поучать, да ещё и очарованный звуками собственного голоса, начал пространную экскурсию по Кении.
— Вы не представляете, насколько примитивны эти горные дороги, — заливался мистер Пойнтинг. — Просто тропинки, уверяю вас. Пытка для шин! Не говоря, конечно, о колючках! Хотя, на самом деле, если забраться поглубже, зрелище восхитительное. Туземцы, животные, пейзажи! Опьяняюще дико и примитивно. Я всегда считал, что в Кении все нововведения проходят очень мучительно, вы не согласны? Но северная граница сейчас…