— Почему мать оставила дом внукам, а не вам? — поинтересовался Колтрейн, пользуясь непривычной разговорчивостью шефа.
— Ты же знаешь, какими бывают матери, — ответил Джексон с неприятной улыбкой. — Сучки все до одной. Мы никогда не ладили. Она считала, что я бессовестный сукин сын. Впрочем, так оно и было.
Колтрейн промолчал, он думал о том, что бы случилось, если бы он выкинул Мейера в это огромное окно. Стекла бронированные, значит, он вряд ли выпадет на улицу. Наберись терпения, напомнил он себе, глядя на человека, укравшего у него мать.
— А вы там жили? — спросил он.
— В La Casa? Боже упаси! Когда этот дом достался нашей семье, он уже дышал на ладан. Мать купила его, когда я учился в колледже. Потом я обручился, вернулся домой и сразу же начал строить свое собственное гнездо.
Колтрейн промолчал, продолжая слушать вдохновенное вранье Джексона.
— Не нравится мне эта помпезная развалюха. Вот Джилли от нее без ума, сам не знаю почему. Ее мать ненавидела этот дом, я тоже, он всегда был обузой для нашей семьи. Если бы все зависело от Дина, он давно бы отдал мне эту развалину, Рэйчел-Энн поступила бы точно так же, — голос Джексона немного смягчился. — Рэйчел-Энн сделает все, о чем я ее попрошу. Не то, что Джилли. Та скорей увидит меня в аду, чем выпустит из рук свое наследство, — он выпрямился в кресле и отвернулся, чтобы взглянуть на город. — Что ты о ней думаешь?
Колтрейн даже не дрогнул. В голосе Мейера появились непривычные нежные нотки, поэтому он сразу догадался, что тот говорил о старшей дочери, но сделал вид, что не понял, о ком идет речь.
— Это настоящая амазонка. Вы уже решили, что мне делать — переспать с ней или сразу приказать убить?
— Я говорил о Рэйчел-Энн, — ледяным тоном возразил Мейер.
— Мне казалось, вы были против, чтобы я с ней спал.
— Не будь идиотом, Колтрейн! Что ты думаешь о моей дочери? Она красивая, правда? Милая, хрупкая и беспомощная.
Казалось, он описывает не старшую дочь, а какой-то отвлеченный предмет, некое произведение искусства, но Колтрейн не дал ввести себя в заблуждение. Он знал, что Рэйчел-Энн была единственным живым существом, которое хоть что-то значило для Мейера. Но он пока не понял, насколько сильно Мейер любит Рэйчел-Энн и является ли эта любовь чисто отцовским чувством. Или чем-то гораздо большим.
— Она прекрасна, — быстро сказал он. — Но она на вас непохожа.
— Она приемная дочь, — сухо сказал Мейер. — Тебе это известно.
— Я забыл. Кстати, Джилли тоже мало на вас похожа, а вот Дин — другое дело. Вы уверены, что мать Джилли вам не изменяла?
— Уверен, а если и изменяла — мне все равно. Я не гожусь для роли примерного отца. Дети меня совершенно не интересуют.
— Кроме Рэйчел-Энн, — заявил Колтрейн.
— Да. Кроме Рэйчел-Энн. Но это не твое дело. Тебе ясно?
— Как Божий день, — буркнул Колтрейн. — Какие будут указания, шеф?
— Мне кажется, с Дином мы разобрались. Ты говорил, что хочешь поручить ему дело Уэнтворта. Прекрасная мысль. Он будет настолько занят этим делом и своим компьютером, что у него не останется времени на поиски того, что его не касается. Сейчас ты должен заняться Джилли. Держи ее подальше от меня и моих дел. Она везде сует свой нос, и это может плохо для нее закончиться.
— А что здесь может ее заинтересовать?
— Ты не должен знать все, Колтрейн, — нахмурился Мейер. — Только самое необходимое, чтобы избавить меня от всякого рода неприятностей. Сейчас я работаю над одним важным проектом, и мне не нужны осложнения. Джилли очень упрямая, если она что-нибудь вобьет себе в голову, то не жди ничего, кроме неприятностей. Ты должен ее занять.
— Я могу ее занять, — неохотно согласился Колтрейн. — Хотя не совсем понимаю, чем она может вам угрожать.
— Во-первых, она просто без ума от этого дурацкого дома. Во-вторых, она уверена, что должна защищать Дина и Рэйчел-Энн от меня.
— А она должна?
— Дин не опасен, — пожал плечами Мейер. — При условии, что он не сует нос в мои дела. Что касается Рэйчел-Энн, то с ее головы не должен слететь ни один волосок. Считай, что я тебя предупредил. Если с ней что-нибудь случиться, ты пожалеешь, что родился.
— Понимаю, — сухо сказал Колтрейн. — Спать с Джилли, занять Дина, держаться подальше от Рэйчел-Энн, а министерство юстиции — держать подальше от вас, шеф. Может, вам угодно что-нибудь еще? Например, пройтись пешком по морю или превратить воду в вино?
— Ты справишься. Думаю, Джилли не так строга, как кажется на первый взгляд. Она влюбилась в красавчика Алана, значит, влюбится и в тебя. Нужно только немного постараться.
— А как быть с Рэйчел-Энн?
— Оставь это мне. Я за ней присмотрю. А ты, между тем, возьми несколько дней выходных. Можешь наслаждаться роскошью La Casa de Sombras, — проворчал он. — Да сделай так, чтобы Дин и Джилли думали, что меня нет в городе.
— Вы собираетесь уехать?
— Возможно, — ответил Мейер и мило улыбнулся. Разумеется, Колтрейн ему не поверил.
Рэйчел-Энн выехала из дома еще до наступления темноты. Двигатель БМВ работал с перебоями. Уже давно нужно было отвезти автомобиль в ремонтную мастерскую. Деньги не имели значения, потому что Джексон безропотно оплачивал ее счета. Так было всегда.
Ей ужасно хотелось выпить. Подходил к концу еще один трезвый день в нескончаемой череде таких же бесконечных трезвых дней. Ей хотелось, чтобы он побыстрей закончился, пока дела не приняли совсем плохой оборот.
Она сегодня встала ближе к полудню. В доме никого не было, но запах духов и табака следовал за ней повсюду, куда бы она ни пошла, и это доводило ее до безумия. Она пыталась дозвониться до Джилли в ее контору, но там ей ответили, что сестра выехала на место. На языке фактов это означало, что Джилли снова взялась за какое-то проигрышное дело. Сестра была настолько занята, что даже выключила мобильный телефон. По мнению Рэйчел-Энн, Джилли только тратила время зря, занимаясь такими вот проигрышными делами, включая и ее старшую сестру. Она была упрямой и никак не хотела понять, что рано или поздно ей все равно придется сдаться.
Рэйчел-Энн не хотелось быть дома одной, когда вернется Колтрейн. От одного его вида у нее мороз пробегал по коже, иначе не скажешь. Если бы можно было выбирать между призраками La Casa и красивым, обходительным Колтрейном, она бы выбрала призраков. Что-то в этом мужчине ее беспокоило. У нее сводило желудок, кровь застывала в жилах, и она боялась даже думать о том, откуда берутся эти ощущения.
Она знала, что не испытывает к нему влечения. Сама мысль об этом была ей неприятна. А ведь она хорошо разбиралась в таких делах и сразу понимала, влечет ее к мужчине или нет. Нет, то, что происходило между ней и Колтрейном, не имело ничего общего с половым влечением.
А разве между ними что-то происходит, испуганно подумала Рэйчел-Энн. Ведь ему нравится Джилли, но это тоже плохое утешение. Наверное, во всем виноват ее проклятый дар, благодаря которому она не только видела призраков, но знала многое другое, чего не знали простые люди. У нее было предчувствие, что Колтрейн доставит им кучу неприятностей. Значит, ее задача заключалась в том, чтобы защищать от него Джилли.
К сожалению, когда дело касается интуиции, то никогда не знаешь, где правда, а где ложь. Может, внутреннее чутье, действительно, о чем-то тебя предупреждает, а может, тебе это просто кажется.
Рэйчел-Энн выставила бы себя круглой дурой, если бы встала между Колтрейном и Джилли, ничего не предлагая взамен. Себя, например. В виде наживки, конечно.
Беда в том, что ее совсем не тянуло к Колтрейну. Она была в этом совершенно уверена, хотя причины не знала.
Рэйчел-Энн даже не заметила, как каким-то чудом оказалась возле унитарианской церкви. Взглянув на часы на приборной доске, она поняла, что собрание состоится через пятнадцать минут. Очередные полтора часа смертельной скуки и гнетущего чувства вины. Только этого ей не хватало!