— Ты меня совсем не знаешь, хотя уверен в обратном, — изрекла она философским тоном.
— Неужели?
— Ты думаешь, что я скромная хрупкая дамочка, — насмешливо продолжала она. — Что меня пугают такие большие сильные мужчины, как ты. Что я боюсь секса, боюсь жизни…
— Я не знаю, боишься ли ты больших сильных мужчин, детка. Но я совершенно уверен, что меня ты боишься до смерти.
Джилли даже глазом не моргнула. Она плавно встала с дивана, подошла к Колтрейну и села на него верхом. Обняв его за шею, она посмотрела ему в глаза.
— Видишь? Я совсем тебя не боюсь! Кому страшен серый волк?
Колтрейн пошевелился, и Джилли почувствовала, что он возбужден. Внезапно ее охватила паника, и она резко отстранилась от Колтрейна, но тот схватил ее за руку и притянул к себе.
— Не уходи, ведь самое интересное только началось, — сказал он. — В этот раз ты была зачинщицей. Докажи свою храбрость на деле.
Джилли очень хотелось вырваться и убежать, хотя она не знала, отпустил бы ее Колтрейн или нет. А может, ей вовсе не хотелось этого знать? Какая-то часть Джилли, в самой глубине ее души, хотела принять вызов, доказать Колтрейну, что Джилли Мейер не трусиха.
Трус не смог бы столько лет заботиться о старом доме, поддерживать семью, бросить вызов Джексону. Она никогда не стыдилась своих желаний, даже зная, что ничего хорошего они ей не принесут.
Самым важным было то, что ей очень хотелось Колтрейна. И если она оказалась в это самое время в этом самом месте, то она могла хотя бы надкусить запретный плод.
— Ты представить себе не можешь, какая я храбрая, — сказала она и, наклонившись, прижалась губами к его обнаженной груди. Волосы Джилли темной завесой скрыли их от внешнего мира.
— Господи Иисусе, — выдохнул он и крепко прижал к себе Джилли. Она проложила влажную дорожку поцелуев вниз, вдоль узкой линии волос на его груди. Ей хотелось поцеловать его живот, но тогда пришлось бы сменить позицию, а ей ужасно нравилось сидеть на нем верхом и чувствовать, как между ног тяжело пульсирует его плоть. Она слегка качнула бедрами, плавно скользя по твердой выпуклости его тела. Ощущение было изысканным, всепоглощающим, тревожным. Джилли замерла на месте, но Колтрейн удержал ее за бедра.
— Еще, детка, — прошептал он. — Если ты чувствуешь хотя бы половину того, что чувствую я, то ты не можешь сейчас остановиться.
Она переживала самый эротический момент в своей жизни. Слой одежды между их телами лишь усиливал трение, и когда он дотронулся до ее грудей, он коснулся тонкой хлопковой ткани, а не обнаженного, горячего тела. Эта помеха из ткани раздражала его, и в то же время неимоверно возбуждала.
— Тебе это нравится, правда? — шепнул он на ухо Джилли, укутанный душистой завесой ее волос. — Приятно и никакого риска. Эта одежда между нами… Никакого контакта, никакой наготы, все надежно, все сохранно. На расстоянии. Без фамильярности. Как будто мы совсем не знакомы…
Она двигалась медленно, то вперед, то назад, скользя по его напряженной плоти, ее охватывал то жар, то холод, она стонала и… снова двигалась.
Он что-то ей говорил. Неприличные горячие словечки, которые описывали то, что он хотел с ней сделать, как собирался ласкать, пробовать на вкус, обладать ею. Руки Колтрейна держали ее за бедра, контролируя ритм, он двигался ей навстречу, его слова доносились до Джилли в ослепительной круговерти стыда и желания. Она знала, что поступает неправильно, нехорошо, неприлично, и все же не остановилась бы сейчас ни за какие сокровища в мире, ни за что бы не остановилась. Она жаждала большего, жаждала его тела, хотела почувствовать его внутри себя. Джилли никогда никого так не хотела. Она обливалась горячим потом и дрожала…
— Прекрати, — прошептала она. — Я не могу.
— Нет, можешь. Просто попробуй, — подначивал он ее, приподнимаясь чуть вверх. Джилли хотелось его ударить, укусить, потому что он мучил ее, издевался над ней, потому что она не могла…
Конечно, она могла. Как всегда, Колтрейн оказался прав. Она все еще боролась с собой, когда внезапно взорвалась в сильном, неистовом оргазме.
Он тоже, вместе с ней. Она услышала его стон, почувствовала жар и влагу… Почти теряя сознание, она плавным чувственным движением скользнула вниз и прижалась щекой к его плечу, груди, к его животу. Тонкая ткань майки сразу же пропиталась влагой.
Прошла долгая минута, пока до нее дошло, что они наделали. Джилли в ужасе отпрянула от Колтрейна и неуклюже растянулась на полу.
Он приподнялся на локтях и окинул себя насмешливым взглядом.
— Да, такого со мной уже давненько не случалось. Да ты опасная женщина, Джилли Мейер!
Она не знала, куда девать глаза со стыда, от обиды и унижения она готова была провалиться сквозь землю. За окном уже посветлело — даже ночь не захотела скрыть ее унижения. Поэтому Джилли поступила так, как на ее месте поступила бы каждая храбрая, уважающая себя женщина. Она сбежала. Всю дорогу ее преследовал смех Колтрейна.
Глава тринадцатая
- Мне нужно закурить, — нервно сказала Бренда, откинувшись на спинку дивана.
Тед с улыбкой протянул ей пачку сигарет.
— Тебе всегда нравилось наблюдать за другими, лапушка.
— Должна признать, что это выглядело намного приятней, чем то, что мы видели здесь в течение долгих лет. Эти ужасные создания, которые жили здесь в шестидесятые годы… Они совокуплялись друг с дружкой, как животные, — она презрительно сморщила носик.
— Рэйчел-Энн совершенно не разбирается в мужчинах. У нее плохой вкус. Этот Колтрейн не внушает мне доверия. Джилли заслуживает большего.
Бренда понимающе улыбнулась.
— Просто ты ревнуешь. Было бы из-за чего! Молодой человек очень хорош, но определенно не в моем вкусе.
Тед сделал вид, что обиделся.
— Не хочешь ли ты сказать, что предпочитаешь уродливых мужчин? Таких, как я?
— Не говори глупостей, дорогой. Ты же знаешь, я души в тебе не чаяла до того дня, когда я… — Бренда замолчала. Не могла же она сказать, что любила его до дня своей смерти, потому что тот день давно миновал. — Мне кажется, что Колтрейн — идеальная пара для Джилли. Это был лучший оргазм в ее жизни. Во всяком случае, из тех, что я видела.
— Ах ты, негодница, — нежно пожурил ее Тед.
— В этом смысле ты тоже негодник, дорогой. У нас на глазах разыгрывается настоящее реалити-шоу. Причем оно намного интересней, чем те дешевые передачи, которые наши девочки смотрят по телевизору. Не понимаю, как можно зациклиться на передачах о погоде?
— Это намного интересней, чем уличные адреса. Район Мэлроуз не годится для приличных людей. И не старайся сменить тему разговора, лапушка. Мы говорили о Колтрейне, помнишь? Я ему не доверяю.
— Здесь я с тобой согласна, — проворчала Бренда. — Я никогда не утверждала, что он заслуживает доверия. Красивым мужчинам вообще нельзя доверять. Но мне кажется, что он подает большие надежды. Ему бы чуть-чуть исправиться, и тогда он стал бы идеальной парой для Джилли.
— Не для Рэйчел-Энн?
— Нет, — Бренда покачала головой. — Не для Рэйчел-Энн.
— Мы можем чем-нибудь помочь Джилли?
— Она пошла наверх. Теперь сидит в ванной и плачет. Она иногда это делает, когда думает, что никто ее не слышит.
— Может, мне пойти и убедиться… — предложил Тед, но Бренда не позволила ему даже закончить фразу.
— Держись от нее подальше, дорогой, — она шутливо погрозила Теду пальцем. — Я знаю, что тебе нравится Джилли, но ты принадлежишь мне.
— Конечно, — улыбнулся Тед. — Я просто хотел подразнить тебя, лапушка. Мне не хочется смотреть на других женщин. Тем более, когда они плачут под душем.
— Она до сих пор в ночном белье.
— Оно прекрасно демонстрирует ее формы. Мне всегда нравились статные женщины.
Бренда, миниатюрная женщина, полутора метров роста с небольшим, стукнула Теда по плечу.
— Веди себя прилично. Джилли хорошо себя чувствует под душем, скоро она выключит воду и ляжет в постель. И, наверняка, будет долго спать.