— Что ты будешь пить, Джилли? — пришел ей на выручку Дин. — Может, бренди?
— Нет! — быстро сказала она. Ведь именно из-за бренди она натворила вчера много глупостей. — Мне только чаю со льдом, пожалуйста.
Слишком поздно она сообразила, что Дину придется выйти из комнаты, чтобы принести ей то, что она просила. Он оставит ее наедине с Колтрейном. Она хотела сказать, что передумала, и никакой чай ей не нужен, но Дин уже исчез из гостиной, бросив сестру на произвол судьбы.
— Не нужно во всем обвинять бренди, — заметил Колтрейн.
Джилли собралась с духом и посмотрела на Колтрейна. К счастью, она не заметила на его лице самодовольной ухмылки.
— Не понимаю, — она сделала вид, что не понимает, о чем говорит Колтрейн.
— Джилли, ты не права, если думаешь, что я тебя обманываю. Это не так, — тихо сказал он. — В том, что случилось вчера ночью, виновато не бренди.
Она отодвинулась от него к краю дивана и поджала под себя ноги так, чтобы быть подальше от Колтрейна.
— Неужели мы должны это обсуждать? — со скучающим видом спросила она.
Но Колтрейн не собирался сдаваться.
— Нет, — твердо сказал он. — Просто нам нужно закончить то, что мы начали.
К счастью для него, в этот момент появилась Рэйчел-Энн, иначе подсвечник неминуемо оказался бы на голове Колтрейна.
— Вы вдвоем прекрасно смотритесь, — заметила Рэйчел-Энн и уселась на диване напротив них. Она надела к ужину простое черное платье, и выглядела очень оживленной. Уже много месяцев она не выглядела настолько хорошо. Джилли внимательно присмотрелась к сестре, но не заметила ни лихорадочного блеска в зеленых глазах, ни едва заметной вялости рта. У нее был определенный опыт в делах такого рода. Достаточно было одного взгляда, чтобы определить — выпила Рэйчел-Энн хоть каплю вина, или нет. На этот раз сестра выглядела радостной, но совершенно трезвой.
— Прекрасно выглядишь, — похвалила ее Джилли.
— Спасибо, дорогая. Жаль, что не могу сказать того же самого о тебе. Ты выглядишь ужасно. Неужели весь день провела на берегу океана?
— Откуда ты знаешь?
— Ты всегда туда идешь, когда тебе плохо. Я обращаюсь к бутылке, а ты идешь на берег океана. Конечно, твое пристрастие намного здоровей моего.
О Боже, зачем об этом говорить, огорченно подумала Джилли.
— Тебе было плохо, Джилли? — невинным голосом спросил Колтрейн. — Что-то случилось?
— Я обнаружила, что в La Casa завелись крысы, — угрюмо ответила Джилли. — Нужно будет вызвать крысолова.
Колтрейн рассмеялся. Он совершенно не обиделся.
— Я уверен, что тебе не составит труда самой избавиться от вредных грызунов. Если ты, действительно, этого хочешь.
— Не люблю крыс, — заявила Джилли.
— Никто их не любит, — возразила Рэйчел-Энн. — Давайте не будем говорить о грызунах, это не слишком «аппетитная» тема. Лучше скажи нам, Колтрейн, куда прячешься ты, когда тебе плохо.
— Мне не бывает плохо, — скромно признался он.
— А я тебе не верю, — покачала головой Рэйчел-Энн. — Где ты скрываешься, когда все надоест? Принимаешь наркотики, пьешь, занимаешься сексом? Здесь нечего стыдиться! Дин придумал эту вечеринку, чтобы мы лучше друг друга узнали. Раз уж мы живем под одной крышей, то должны знать, с кем имеем дело. Что скажешь, Колтрейн? Какой вид наркотика ты предпочитаешь?
— Месть.
Ответ получился коротким, простым и немного пугающим. Он произвел впечатление даже на Рэйчел-Энн.
— Интересно, вредно это для здоровья или нет? А кому ты хочешь отомстить?
— Любому, кто причинит вред мне или тому, что мое.
— Мне и тому, что мое? — повторила Рэйчел-Энн. — Звучит немного по-феодальному, но все равно красиво. И какую даму ты оберегаешь? Чью честь запятнали? — она открыто насмехалась над Колтрейном. Джилли хотела, чтобы сестра прекратила это делать. В комнате чувствовалось странное напряжение, но Рэйчел-Энн этого не замечала. Даже Руфус начал тихонько рычать.
— Моей матери, — тихо сказал Колтрейн.
Глаза у Рэйчел-Энн стали огромными, как блюдца, и она тут же умолкла. Джилли придумала новую тему для разговора и даже решилась нарушить тишину.
— Что ты сегодня делала, Рэйчел-Энн? Ты не вернулась на ночь домой.
Как только она это сказала, то сразу же поняла, что выбрала не самую лучшую тему для разговора. Казалось, будто она допрашивала сестру, а ведь ничего такого она не хотела. Ей не хотелось знать, где Рэйчел-Энн провела ночь. Если она не могла удержать сестру дома, то зачем спрашивать? Чтобы иметь лишний повод для беспокойства?
Рэйчел-Энн улыбнулась. Свободно и весело, совсем как маленькая девочка. Но улыбка быстро исчезла с ее лица, как будто сестре стало за нее стыдно.
— Извини, что заставила переживать за себя. Я провела ночь у… старого друга.
— Я не знал, что у тебя есть старые друзья, дорогая, — сказал Дин, ставя на стол поднос с напитками. — Мне казалось, у тебя есть только такие, которые доставляют тебя в отделение скорой помощи в бессознательном состоянии.
— Не будь таким вредным, Дин, — скривилась Рэйчел-Энн. — Сегодня я в хорошем настроении и прошу его не портить. Кстати, кто-нибудь из вас знает, что случилось с Хайме и Консуэло?
— Ты имеешь в виду кухарку и шофера, работавших у Grandmère? — спросил Дин. — Я помню, что Джексон уволил обоих без всякого предупреждения. Если не ошибаюсь, Хайме умер от сердечного приступа пару лет назад. Консуэло вышла на пенсию и сейчас живет в Вэлли. Вот только не помню — были у них дети или нет?
— У них был сын, — ответила Джилли. Она с интересом наблюдала за тем, как бледные щеки сестры окрасились слабым румянцем. — Не знаю, что с ним случилось — помнится, его звали Ричардом.
Рэйчел-Энн с показным безразличием пожала плечами.
— Это неважно. Я просто вспомнила о Консуэло. Она готовила самые лучшие huevos rancheros в целом мире.
— Стоит мне подумать о яйцах с чили по утрам, как мне тут же становится плохо, — пожаловался Дин.
— Это не так уж плохо, как ты думаешь, — пробормотала Рэйчел-Энн.
— Не хочешь ли ты сказать, что после разгульной ночи получила на завтрак huevos rancheros? — с привычной бестактностью поинтересовался Дин.
— Должна тебя разочаровать, милый братец, но в эту ночь не было никакого разгула, — с достоинством сказала Рэйчел-Энн.
— Я вовсе не разочарован, милая, — мягко сказал Дин. Он очень любил своих сестер, что, впрочем, не мешало ему докучать им по любому поводу. Джилли считала, что Дин любит их почти так же сильно, как самого себя.
И эта вечеринка могла бы показаться очень милой, если бы не присутствие нежеланного гостя, который сидел рядом с ней на диване и наблюдал за ними с интересом, с каким ученый наблюдает за спаривающимися тараканами.
Джилли не знала, насколько у нее хватит терпения, чтобы соблюдать вежливые манеры. Это правда, что она поклялась не бросать свой дом и семью из-за Колтрейна, но тогда она наивно верила, что может ему противостоять. Сейчас ей хватило несколько минут, чтобы убедиться — она полностью перед ним беззащитна.
— Когда будет ужин? — нетерпеливо спросила она.
— Неужели ты решила снять с себя эту безвкусицу и надеть что-то более подходящее для нашей вечеринки? — нахмурился Дин.
— Нет, просто я вспомнила, что у меня еще есть кое-какие дела, — ответила Джилли.
— Дела подождут, — Дин отпил немного вина. — Неужели ты не хочешь узнать, что мы делали сегодня днем? Разве не об этом говорят члены дружной семьи, когда собираются вместе выпить коктейль? Именно тогда они делятся тем, что им принес прошедший день.
— Во-первых, нашу семью нельзя назвать счастливой. А во-вторых, ни я, ни Рэйчел-Энн не пьем коктейлей, — заметила Джилли.
— Это все мелочи, — махнул рукой Дин. — Вы в жизни не догадаетесь, чем сегодня занимался Колтрейн.
— Честно говоря, мне это совершенно безразлично! — буркнула Джилли. Она уже не боялась показаться грубой и бестактной. Ей хотелось, как можно быстрей покинуть гостиную, чтобы избежать оценивающего взгляда зеленых глаз Колтрейна.