— А что страшного?
— Эти измятые странички, они из книги... без переплёта. Забавно, я не знал, что тогда издавали книги в мягких обложках. Но человек по имени Кимбл написал эту книгу и напечатал её в 1880 году. Когда исполнилось сто лет большого убийства, о котором говорила Д.Б. Ну, когда поставили этот памятник и всё такое. Ну, так вот, у того Кимбла получилась очень страшная история.
Вовсе не индейцы напали на долину... Напротив, один из индейских вождей увёл прочь своих людей, когда узнал, что собираются сделать тори. Он сказал, что жители долины всегда были друзьями индейцев. Так вот, на долину напали голубоглазые индейцы... и другие, не из регулярной армии.
— Голубоглазые индейцы?
— Так называли белых, которые одевались и раскрашивались как индейцы. По словам этого Кимбла, они были ужасные люди, настоящие убийцы. Ну, ты помнишь, были два брата Кайделлы — Джекоб и Хендрик. Хендрик унаследовал этот дом после смерти отца. Он принял сторону революции и воевал на стороне Вашингтона на востоке. Его жена с тремя детьми тоже жила на востоке, но он их отослал сюда. Джекоб и Хендрик были наполовину индейцами, их мать происходила из племени онейда. Всё это написано в старом дневнике. Хендрик был уверен, что семья его будет здесь в безопасности: из-за индейской крови, из-за того, что он всегда жил в дружбе с индейцами, а грабители в этот район не заходили.
Его жена — её звали Бет — умела лечить больных. В эту ночь рожала женщина ниже по долине, в деревне; роды были трудные, и поэтому послали за миссис Кайделл. Она оставила трёх детей: Джоанну, Каролуса и Флориана с двумя слугами, а сама уехала. Никто не думал, что может произойти нападение.
Но Джекоб обезумел. Я хочу сказать, что он по-настоящему свихнулся. В этой части страны тори терпели поражение за поражением, а он всегда ревновал — так утверждает этот Кимбл — к своему брату Хендрику. Он считал, что дом должен принадлежать ему. И решил ограбить поместье, взять спрятанные в нём деньги и ценности и бежать в Канаду.
И ещё он хотел оказать услугу англичанам и воспользоваться их помощью на севере, если привезёт с собой добычу и пленных. Поэтому он и задумал это нападение. Только индейцы его не поддержали. К тому времени он готов был взять всякого, кто согласится ему помочь, и не думал, что случится с другими.
Впоследствии установили, что он со своим отрядом подобрался ночью и напал ранним утром. Миссис Кайделл как раз возвращалась и увидела достаточно, чтобы спрятаться в лесу и попробовать подобраться к дому тайком. Она заползла в дупло, когда разбойники проходили мимо, но застряла и долго не могла выбраться. Они прошли по всей долине: грабили, убивали, жгли. Джекоб и несколько других направились прямо к этому дому. Он или кто-то из его банды убил слуг, а дети исчезли. Все считали, что их похитили и потребуют за них выкуп. Но когда вернулся Хендрик и попытался узнать, что случилось с ними и Джекобом, то ничего не узнал. Все подумали, что индейцы — вернее, банда Джекоба — убили их, потому что не могли держать у себя. Разбойники так часто поступали.
Жители долины узнали о Джекобе, о том, что он разграбил дом и совершил все эти убийства. Одна женщина потеряла двоих детей и сама была тяжело ранена и долго болела. Может, она тоже сошла с ума. Считалось, что у неё дурной глаз. Именно она сочинила этот стишок, в котором говорится, что на всех детях, у которых кровь Джекоба, лежит проклятие. Они должны умереть в том же возрасте, в каком были её собственные погибшие дети.
Позже у Хендрика родились ещё сын и дочь. Жена его не хотела больше жить в этом доме, поэтому они переселились в Нью-Йорк. Дочь вышла замуж за человека до фамилии Кимбл, и позже её сын унаследовал этот дом. И вот около 1840 года у одного из Кимблов тоже появилось трое детей. К тому времени предсказание женщины забылось. Но один из детей, младший, заболел и в бреду кричал, что его преследуют какие-то страшные существа. И тут припомнили старую историю. Мальчик скоро умер, умерла и его сестра Эмили, а старший мальчик долго болел. Кимблы вместе с Кайделлами уехали в Нью-Йорк и сюда наезжали только на лето. Потому что считалось, что проклятие действует только в то время года, когда произошёл набег.
Сьюзан сидела на краю кровати и завороженно слушала. Майк прав: страшная история, похоже на фильмы, которые им не разрешают смотреть, — фильмы ужасов.
— Эта женщина, сочинившая проклятие, тоже была отчасти индианка. Она входила в общество ложных лиц. Это тайное общество. Все там ходили в масках, и никто не знал подлинного имени другого.
— Как на картинке в дневнике! Майк кивнул.
— Да, по тому, что я прочёл, видно, что Джекоб интересовался индейскими верованиями. Не знаю, входил ли он сам в общество ложных лиц. Но маски он видел и нарисовал одну в дневнике.
— Значит, проклятие... — медленно повторила Сьюзан, — Но в те дни часто умирали от болезней...
— Да. Но стоит придумать достаточно страшную историю, и она долго сохраняется в памяти. Этот Кимбл, который написал книгу, закончил описанием годовщины в 1880. Он написал, что Кайделлы собираются установить на кладбище памятник. И все Кимблы вместе с Кайделлами соберутся на церемонию.
— Эмили, Оррин и Джетро — и все старые куклы, — медленно говорила Сьюзан. — Может, самые старые — это те самые исчезнувшие Кайделлы. А Эмили и Оррин умерли. Но в ящике ещё две семьи, Майк. Ричард, Бесси и Тод и ещё Эстер, Джеймс и второй Оррин. Что случилось с ними?
— Они, должно быть, появились позже. О них в книге ничего нет. Но, может, мы сумеем узнать. Может, не только Джекоб вёл дневник, — предположил Майк. — Но как куклы попали в другой дом?
— Это куклы Эстер, той, что умерла и всё завещала церкви, — пояснила Сьюзан. — Она была двоюродной сестрой бабушки, и у неё было странное отношение к этому дому. Бабушка хотела, чтобы она жила здесь, но она не согласилась. Хотя, если она из этой семьи...
— Да, всё совпадает. Помнишь, что говорила Д.Б. о швейном столике, который принадлежал её матери и оказался на распродаже. Бабушка хотела купить его для себя. Наверное, некоторые вещи из этого дома перевезли в тот. Мы сможем узнать больше, если поищем...
Сьюзан сжала покрывало на своей кровати.
— А нужно ли, Майк?
— Почему бы и нет? — удивлённо спросил он.
— Ну, ты сказал, история страшная. И если Такер что-то услышит, сам знаешь, что будет.
- А мы будем помалкивать. Вот что я тебе скажу: ты тоже можешь поискать в библиотеке, а Такер ничего не узнает.
— Но как?
— Как ты это делала — просматривая детские книги. Я заметил, что на многих имеются надписи. Это подарки в день рождения, на Рождество и тому подобное — и с датой. Выпиши имена и даты... И ещё библия!
— А что библия?
— Большая книга в деревянном ящике, одна на полке за дверью. Я в воскресенье заглянул в ящик и увидел её. Очень старая, с металлическими застёжками. И на голландском — или на каком-то другом языке, а часть, наверно, на латыни. В такие старые библии обычно записывали имена и даты: когда кто родился, женился, умер. Мы можем в ней посмотреть имена и даты.
В словах Майка был смысл. Сьюзан не хотелось этим заниматься, но она не смогла найти повод для отказа. Когда Майк идёт по следу, он обязательно доходит до конца. Другие могут стонать и хныкать, что нужно писать и читать, а Майк к этому относится как к головоломке; чем труднее головоломка, тем ему интереснее.
Хорошо ещё, что её часть работы — просмотр книг, когда-то принадлежавших другим людям, — лёгкая, и Такер не заинтересуется. Это она согласна делать. Даже интересно. Теперь, когда она подержала в руках кукол, эти давно умершие люди казались ей реальными; интересно будет узнать, какие книги нравились Эмили, Бесси и Эстер.
Их позвали на ужин, не в кухню, как обычно, а в большую столовую, где во главе стола сидела бабушка Хендрика, а сам стол занимала масса бокалов, фарфора и серебра, как на торжественных обедах дома. В такие дни Виланы завтракали в углу кухни. Такер вертелся на стуле, разглядывал тонкую скатерть, множество вилок, ложек и высокий стакан перед собой с интересом, который Сьюзан неверно истолковала.