— Пока ничего. А в чем дело?
— Сам еще не знаю. Что-то там, у входа…
И молодой человек бросился вниз по лестнице, перепрыгивая через несколько ступенек. Что же случилось?
Скатившись по лестнице в холл, Грэнмор застыл при виде массивной фигуры в темно-синем мундире. Официальное облачение полицейского — полосатые манжеты, шлем с ремешком под подбородком, оружие — свидетельствовало, что он пришел не с дружеским визитом.
Старушка в накрахмаленном чепце преграждала полицейскому путь наверх и что-то возмущенно кричала тонким, пронзительным голосом.
— Что тут происходит? — спросил Грэнмор.
— Вы хозяин этой недвижимости? — вопросом на вопрос ответил полицейский.
— Я хозяин, — разделся за спиной Джека спокойный голос. — А в чем дело?
Удивленный Джек оглянулся. Каким образом дядюшка умудрился так быстро за ним последовать?
— Перед вашим домом только что обнаружен труп какого-то мужчины, — заявил полицейский.
— Что вы сказали? — Невзирая на всю свою выдержку, профессор не смог скрыть волнения. — Труп перед моим домом?
— Вот именно. Причина смерти пока не ясна. Сейчас прибудет следственная бригада, я их вызвал по телефону. А вот эта особа, — полицейский концом карандаша указал на старушку, — эта особа не пожелала вас разбудить. Из-за нее я потерял много времени.
Старая служанка прекратила визжать и почти прошипела, оскорбленная в своих лучших чувствах:
— Особа? Фи, что за выражения!
Полицейский никак не прореагировал на ее замечание.
Перед домом затормозила машина.
— Ну, вот и они, — оживился полицейский. — Прошу вас, сэр, и вас, мистер, следовать за мной, если не возражаете.
Последние слова, разумеется, были чистой формальностью.
Все трое вышли из дома. В это же время через калитку во двор дома вошло несколько мужчин. Темно-синие мундиры полицейских резко выделялись на фоне светлых плащей штатских лиц.
— С той стороны дома, — сказал полицейский.
Обойдя дом, они увидели неподвижный темный предмет на газоне, усыпанном опавшими листьями. Возле него стоял навытяжку второй полицейский, а рядом суетился какой-то тип в спортивном костюме. Увидев прибывших, он бросился к ним и, торопясь и захлебываясь словами, принялся о чем-то им рассказывать. На лице полицейского в форме, обшитой галунами, по всей вероятности — главе следственной группы, выразилось изумление.
— Ага, значит, вот оно что?
Джек обернулся к профессору:
— Что все это означает? — шепотом спросил он.
— Если бы я знал!
Главный полицейский, узнав профессора, приветствовал его, приложив руку к головному убору:
— Мне очень неприятно, сэр, что именно в вашем доме…
Остальные, увидев, сколь почтителен их начальник к хозяину дома, тоже приняли немного менее официальный вид. Профессор был в Англии известной личностью.
Тем временем юркий тип в клетчатом спортивном костюме обежал весь участок, то разглядывая что-то на земле, то подняв голову вверх и, казалось, вынюхивая что-то в воздухе. Он очень походил на легавую, разыскивающую дичь.
Рукой в белой перчатке главный полицейский указал на неподвижное тело, распростертое на подстилке из желтых листьев:
— Знаете ли вы этого несчастного, профессор?
Профессор Вильям Хоуп наклонился над телом убитого и внимательно вгляделся в его лицо. Сдвинув брови, он, казалось, старался что-то припомнить.
Джек тоже уставился на желтое восковое лицо убитого. Этого человека он со всей определенностью никогда не видел раньше. Помятая одежда носила следы пятен, не очень тщательно вычищенных.
Джентльмен в галунах вежливо тронул за рукав профессора Хоупа:
— Ну и как? Вам знаком этот человек?
— Нет, — решительно заявил профессор. — Этого человека я вижу впервые, инспектор.
Лица полицейских выразили с трудом скрываемое разочарование.
Мужчина в светлом плаще присел у неподвижного тела. Звякнул замок черного чемоданчика из твердой кожи. Блеснули стальные хирургические инструменты.
— Он мертв, — сказал медик через минуту. — Причина же смерти…
— … наверняка аневризм сердца, — профессор насмешливо закончил фразу вместо него.
Полицейский врач с изумлением посмотрел на профессора Хоупа.
— Аневризм сердца? С чего вы взяли? Нет, я бы не сказал. Скорее всего причиной смерти стало вот это, — он двумя пальцами осторожно поднял наконечник стрелы, законченной пучком разноцветных перьев. — Воткнулось в мышцу нашего пациента, и даже не очень глубоко. И знаете, сдается мне, что это острие отравлено.