Лейтенант заверил хозяина дома, что удовольствуется самым скромным уголком, который сочтут возможным предоставить в его распоряжение, и никаких неудобств не будет испытывать. «Скромным уголком», впрочем, оказалась весьма удобная комната для гостей.
За ужином хозяйские обязанности исполняла Кэй. Профессор отсутствовал. В последнее время это стало правилом. Кэй была к гостю очень внимательна. «Слишком внимательна», — подумал Джек.
За столом велся оживленный разговор. Не сразу Джек сообразил, что это происходит без всякого участия с его стороны. Как выяснилось, лейтенанту было о чем порассказать. И рассказывать он умел. Причем с совершенно неподражаемым юмором, юмором весьма изысканным, в самом что ни на есть великосветском духе.
Даже Кэй смеялась! Да, да, несколько раз девушка рассмеялась. Правда, смех ее был тихий и робкий, но искренний, от всего сердца, а не просто из вежливости. Девушка раскраснелась, ее глаза блестели из-под длинных ресниц. И устремлены были эти глаза отнюдь не на Джека!
Джек мрачнел все более. Он сидел угрюмый и почти не поднимал головы. Лишь изредка бросал украдкой взгляд на необычайно оживленное личико Кэй. Нет, в обществе его, Джека, Кэй никогда не была так оживлена.
А лейтенант! Надо признать, с горечью констатировал Джек, лейтенант был мужчина что надо. Как раз из тех, которые особенно нравятся женщинам. Но кто бы мог подумать, что Кэй, умная, гордая Кэй в первый же вечер потеряет голову?!
Они же, похоже, совсем забыли об окружающих и заняты были только собой.
Джек с облегчением вздохнул, когда мучительный ужин подошел к концу.
Трудно сказать, чем бы закончился этот вечер, но, к счастью, Кэй сразу же удалилась в свою комнату.
Мужчины перешли в курительный салон. Лейтенант бросил взгляд на приоткрытую дверь.
— Пожалуй, тут нам будет удобнее, — он направился к столику в самом дальнем углу комнаты.
Молча закурили. Джек честно старался подавить в себе враждебное чувство, которое он стал испытывать к лейтенанту.
Гарри Гопкинс опять бросил настороженный взгляд на дверь и целиком предался наблюдению за конусом пепла, который постепенно увеличивался на конце его сигары. В молчании прошло несколько минут. Прервал его лейтенант, заговорив небрежным тоном, не повышая голоса:
— Вот что я вам хочу сказать. До ужина мне удалось осмотреть место, где, по вашим словам, находилась таинственная тень в тот момент, когда вы в нее выстрелили.
— И что же? — не очень любезным тоном поинтересовался Джек.
— В том-то и дело, что ничего! Я не нашел даже следа от выпущенной вами пули.
И помолчав, добавил:
— Впрочем, я не нашел следа от нее не только в этом месте.
— Может быть, вы не очень внимательно искали? Или не там, где надо?
— Искал я внимательно. И осмотрел всю площадку, да еще часть коридора.
— Нет, в тот момент он точно в коридоре не был.
— Тэк-с, — лейтенант проследил за улетучивающимися колечками дыма. — Скажите, а вы точно стреляли в направлении первого этажа?
— Разумеется.
Лейтенант стряхнул пепел.
— Признаться, не люблю, когда пули исчезают. Вот так, просто растворяются в воздухе. А может быть, вы все-таки в него попали?
— Я не заметил никаких следов крови.
Следователь задумался.
— Странно… Послушайте, если не ошибаюсь, вы говорили мне, что при втором выстреле пистолет дал осечку? Вы установили ее причину?
— В том-то и дело, что никакой причины я не нашел, хотя с этой целью разобрал пистолет.
— Вы разобрали механизм?
— Да, ночью у себя я, не торопясь, разобрал пистолет и не обнаружил в механизме никакой неисправности.
— Пистолет у вас с собой?
Джек вынул орудие из кармана и, ни слова не говоря, подал его следователю.
Тот сам проверил его. Патроны выскакивали из бокового отверстия и один за другим, с легким стуком падали на стол.
— И в самом деле, все в порядке, — сказал лейтенант, заряжая пистолет. — Может, тогда у вас патрон перекосился? Бывает иногда.
— Не похоже. Я же проверял.
Лейтенант криво усмехнулся:
— Значит, колдовство?
Джек пожал плечами:
— Да я и сам не нахожу никакого объяснения.
— А вы проверяли сразу же после осечки?
— Ннет… Но вскоре после этого.
— И все это время пистолет был при вас?
Опять легкая заминка.
— Ннет… Я забыл его на столике. Сам удивился, когда это я его туда положил? Зачем…