Пока Грэнмор зажигал сигару, в комнате никто не проронил ни слова. Джек окружил себя облаком ароматного дыма (умеет дядюшка выбирать сигары!) и почувствовал себя почти счастливым. Вот так бы сидеть неподвижно, не думая ни о каких неприятностях…
Тишину нарушил профессор.
— Хорошо, что ты приехал, Джек, — кашлянув, сказал он. — Не иначе, как само Провидение привело тебя сюда. Хотя… — он замолчал и вперил взгляд в украшенный сложным орнаментом кинжал, лежащий перед ним на столе. Справившись с собой, профессор, помолчав, докончил: — Хотя, кто знает, не станет ли и для тебя роковым приезд в этот дом.
Джек вытаращил глаза. Он отказывался что-либо понимать.
— Роковым? Провидение? При чем тут какое-то Провидение? Ведь вы сами меня вызвали!
Профессор вздрогнул. Устремив на племянника тяжелый взгляд, который причинил тому чуть ли не физическую боль, он словно старался проникнуть в самую душу молодого человека.
Подойдя к Грэнмору, профессор Хоуп крепко схватил его за плечо своими сильными костлявыми пальцами.
— Я тебя вызвал? — глухим голосом спросил он. — Я? Каким образом?
Джек совсем потерялся.
— Ничего не понимаю! Ведь вот же письмо, в котором ты сам просил меня приехать. Вот оно, со мной!
Он полез в карман и вытащил портмоне.
— Разве не вы писали вот это письмо?
Узкие губы старого джентльмена превратились в одну сплошную линию.
— Да. — Он отпустил плечо Джека. — Да, я писал тебе письмо и просил приехать, но это было давно. И то письмо я тебе не послал, ибо некоторые обстоятельства… Словом, я раздумал. Нет, я письма тебе не посылал, — с силой повторил старик и устремил испытующий взгляд на бледное лицо дочери.
Кэй пожала плечами и тихо отозвалась:
— Ну, уж я-то его не отправляла.
— Странно, — произнес Джек. — Кто-то же должен был отправить письмо, коль скоро я его получил!
Профессор провел ладонью по лбу.
— Ты говоришь — странно? Что ж… В этом доме уже произошло столько странных вещей…
С трудом переставляя ноги, он прошел по пушистому ковру к письменному столу, держа в руке письмо.
— И не только странных, — докончил он, тяжело опускаясь в свое кресло, спинка которого была украшена тонкой искусной резьбой. Приглядевшись внимательней, Джек различил в ней стилизованные сплетения змеиных колец. Ему опять вспомнились некоторые фрагменты из письма дяди Вильяма. Да и неудивительно: письмо было столь необычным, что каждая его фраза врезалась в память.
Откинувшись на мягкую спинку кресла, Джек спросил, стараясь унять дрожь в голосе:
— Мой приезд уже оказался ненужным?
Казалось, профессор не расслышал вопроса, так как все его внимание сосредоточилось на кинжале. Взяв его в руки, дядя Вильям пристально вглядывался в сложный орнамент, украшавший рукоятку кинжала. Ответ последовал не сразу.
— Было время, когда я так считал.
Профессор провел пальцем по блестящему бронзовому лезвию.
— Но теперь… А ведь пословица утверждает, что молния никогда не ударит подряд два раза в одно и то же место, — закончил он непонятными словами.
Глухой, бесцветный голос, оборванные фразы, непонятные зловещие намеки производили тягостное впечатление.
Джек попытался разрядить гнетущую атмосферу, переведя разговор на другую тему:
— А как поживает Роберт? — спросил он и вздрогнул.
Лица сидящей в углу Кэй Грэнмор видеть не мог, так как она резко опустила голову, но его поразил изданный девушкой звук, очень похожий на сдавленное рыдание.
Лицо профессора застыло и стало удивительно похожим на одну из ацтекских масок, украшавших стены его кабинета. Он поднял руку, хотел провести ею по лбу, но рука бессильно упала.
— В чем дело? Что случилось? Роберт куда-нибудь уехал? — Джек переводил вопросительный взгляд с кузины на дядю. Их молчание становилось совсем невыносимым.
Профессор таким резким движением положил на стол кинжал, что комнату наполнил вибрирующий звук металла.
— Роберт… Роберт умер.
Глухой, прерывающийся голос профессора доносился как будто из-под земли.
Потрясенный, Джек вскочил с кресла и уставился на дядю расширенными от ужаса глазами:
— Что?! Что случилось с Робертом? Да нет, я наверняка ослышался, этого быть не может!
— Роберт умер, — угасшим голосом повторил профессор.
Джек бессильно опустился в кресло. Казалось, голова не выдержит внезапно пронзившей ее боли. Два страшных слова оглушили, как прямой удар в челюсть. Обильный пот выступил на лице, но не было сил поднять руку, чтобы вытереть медленно стекающие капли.