– Мне пришлось немного повлиять на фавна, передавшего записку, – моргнув, признался вампир.
– Немного?! – взвыл, появляясь перед Дымом, низенький толстый фавн. – Немного?
Он выглядел еще более нелепым, чем другие представители этого народа. Вместо кожаной жилетки на нем красовалась белоснежная манишка, жесткий завернутый край которой подпирал лацканы темно-зеленого пиджака. На носу фавна нелепо сидело пенсне, а сквозь узкие поля черной касторовой шляпы торчали короткие рожки.
– Немного! – громко повторил фавн, подхватил чернильницу и, запрокинув голову, с жадностью вылил ее содержимое в рот. – Да мы перестанем вашу почту носить, надзорники, за такое дело! Хамство! Нарушение прав свободных фавнов! Угрозы. Угрозы! И все ради секретных сведений! Нарушение конфиденциальности!
– Ясно. – кашлянул Бруссин. – Теперь ясно, как ты выяснил местоположение Олимпиады Лись.
– Обстоятельства, – немного поморщился вампир и попытался передернуть плечами. И без того порванный рукав с треском отделился от живописных лохмотьев и соскользнул вниз, обнажая зловещие царапины.
– Но хоть дневник не настоящий, – со вздохом произнес дед Черч.
– Не настоящий?! – воскликнул вампир, вскакивая, и широко улыбнулся. – Правда? Это замечательно!
Надзорники полюбовались его искренней и нескрываемой радостью, а Бруссин разжал ладонь, чтобы ссыпать на край столешницы небольшую горку золотистых крошек, похожих на песок.
– Думаю, теперь в этом нет необходимости, – произнес дядя Шишеня.
– Это что? – тихо уточнил у меня маг.
– Ну. Это было чешуей пустынного змея, – ответила я едва слышно.
– О. – пробормотал мой напарник.
– Дети как-то пояснили ситуацию с поддельным дневником? – обратился к мистеру Драннору Бруссин. – Эта выходка.
– Главное, что они не пострадали, – перебил его дед. – Я не представляю, что бы сказала Медеа.
Надзорники смолкли, прислушиваясь к внезапному шуму в коридоре. Послышались громкие голоса, лязгнула, открываясь, дверь, и в поле видимости показался высокий и очень недовольный мужчина средних лет. Годы не затронули его внешность, и я легко могла представить, каким он был в молодости.
«Да и видела. На фото», – спохватилась я, узнав в чертах лица что-то знакомое.
– Так. – тихо прошептал мне Шиш. – Спасайся, кто может.
– Что? – опешила я, продолжая рассматривать мужчину, в котором признала отца напарника.
Будрон Бок молча сверлил Бруссина взглядом и воздух в комнате мгновенно накалился. Вбежавшая вслед за мужем Медеа Бок с тревогой схватила его за руку, но колдун лишь недовольно дернул плечом.
– Надо уходить, – произнес Шиш совсем тихо. – Очень осторожно.
Я медленно сползла с подоконника и, пригибаясь, словно кто-то мог меня заметить, засеменила к двери. Шишень немедленно последовал за мной, едва различимо проклиная каждый вид нечисти по алфавиту.
– Это твой отец? – спросила я, когда мы оказались в коридоре.
– Да, и нам стоит сию же секунду сматываться из отделения Надзора, – схватив меня за руку, сказал маг.
Из кабинета донесся рокот, больше похожий на злое рычание, чем на голос человека.
– Немедленно, – сглотнув, добавил Шиш.
– Ох. – только и смогла произнести я, пока напарник тащил меня за руку подальше от происходившей в кабинете грозы. – Это твой отец? Мне казалось. Он добрее твоей матери.
– Он хороший, – сквозь зубы пробормотал Шишень. – Очень добрый. Его почти не возможно вывести из себя, но если вывести. Он будет долго бушевать.
Быстро заморгав, я сглотнула, кивнула, и мы бегом устремились прочь.
– Ах! – Дина с громким стоном шлепнулась на стул напротив меня. – Не хочу! Не хочу учиться!
Я лишь усмехнулась и скосила взгляд на дверной проем столовой.
Первое утро после каникул начиналось с пасмурной погоды за окном и кислых мин студентов.
В расписании всем первым занятием выставили «форточку», позволяя студентам как следует выспаться. И молодежь пользовалась этим вовсю, предпочтя и завтрак проспать – в столовой собралось едва ли с полсотни людей.
– А где эльфы? – хмуро уточнила Эллоя, устраиваясь рядом с Диной и подпирая голову кулаком. – Ушастые ведь не такие сони, как мы.
– У них еще две недели каникул, – отмахнулась Дина и поправила свежевыкрашенную шевелюру.
– А! – неопределенно отозвалась Эллоя и закрыла глаза. – Кто-нибудь… принесите мне чашку кофе, а?
Она с тоской и надеждой глянула на меня. Я нервно кивнула и под удивленными взглядами подруг отправилась к кофейникам.