Выбрать главу
Дорога пыльная полна,Идут, бредут понуро.С востока к западу войнаОглобли завернула.
– Выходит, он уж впереди.– А что ж теперь, куда же?– Молчи, хозяйка, и сиди,Что дальше – день покажет.А нам стеречь твой огород,Хозяйка, – дело худо,Выходит, наш теперь чередИскать ходов отсюда.
И по лихой нужде своейТеперь они, солдаты,Казалось, женщины слабей,И не виновны перед ней,А все же виноваты.
– Прощай, хозяйка, жди, придем,Настанут наши сроки.И твой найдем приметный домУ столбовой дороги.Придем, найдем, а может, нет;Война, – нельзя ручаться.Еще спасибо за обед.
– И вам спасибо, братцы.Прощайте.—Вывела людей.И с просьбой безнадежной:– Сивцов, – напомнила, – Андрей,Услышите, возможно…
Шагнула вслед, держась за дверь,В слезах, и сердце сжалось,Как будто с мужем лишь теперьНавеки распрощалась.Как будто он ушел из рукИ скрылся без оглядки…
И ожил вдруг в ушах тот звук,Щемящий звон лопатки:
Коси, коса,Пока роса,Роса долой —И мы домой…

ГЛАВА 5

Вам не случилось быть при том,Когда в ваш дом роднойВходил, гремя своим ружьем,Солдат земли иной?
Не бил, не мучил и не жег, —Далеко до беды.Вступил он только на порогИ попросил воды.
И, наклонившись над ковшом,С дороги весь в пыли,Попил, утерся и ушелСолдат чужой земли.
Не бил, не мучил и не жег, —Всему свой срок и ряд.Но он входил, уже он могВойти, чужой солдат.
Чужой солдат вошел в ваш дом,Где свой не мог войти.Вам не случилось быть при том?
И бог не приведи!
Вам не случилось быть при том,Когда, хмельной, дурной,За вашим тешится столомСолдат земли иной?
Сидит, заняв тот край скамьи,Тот угол дорогой,Где муж, отец, глава семьиСидел, – не кто другой.
Не доведись вам злой судьбойНе старой быть при томИ не горбатой, не кривойЗа горем и стыдом.
И до колодца по селу,Где есть чужой солдат,Как по толченому стеклу,Ходить вперед-назад.
Но если было сужденоВсе это, все в зачет,Не доведись хоть то одно,Чему еще черед.
Не доведись вам за войну,Жена, сестра иль мать,СвоихЖивыхСолдат в пленуВоочью увидать.
…Сынов родной земли,Их стыдным, сборным строемПо той земле велиНа запад под конвоем.
Идут они по нейВ позорных сборных ротах,Иные без ремней,Иные без пилоток.
Иные с горькой, злойИ безнадежной мукойНесут перед собойНа перевязи руку…
Тот хоть шагать здоров,Тому ступить задача, —В пыли теряя кровь,Тащись, пока ходячий.
Тот, воин, силой взятИ зол, что жив остался.Тот жив и счастью рад,Что вдруг отвоевался.
Тот ничему ценыЕще не знает в мире.И все идут, равныВ колонне по четыре.
Ботинок за войнуОдних не износили,И вот они в плену,И этот плен – в России.
Поникнув от жары,Переставляют ноги.Знакомые дворыПо сторонам дороги.
Колодец, дом и садИ все вокруг приметы.День или год назадБрели дорогой этой?
Год или только часПрошел без проволочки?..
«А на кого ж вы насКидаете, сыночки!..»
Теперь скажи в ответИ встреть глаза глазами,Мол, не кидаем, нет,Глядите, вот мы с вами.
Порадуй матерейИ жен в их бабьей скорби.Да не спеши скорейПройти. Не гнись, не горбись…
Бредут ряды солдатУгрюмой вереницей.И бабы всем подрядЗаглядывают в лица.
Не муж, не сын, не братПроходят перед ними,А только свой солдат —И нет родни родимей.
И сколько тех рядовТы молча проводилаИ стриженых голов,Поникнувших уныло.
И вдруг – ни явь, ни сон —Послышалось как будто, —Меж многих голосовОдин:– Прощай, Анюта…
Метнулась в тот конец,Теснясь в толпе горячей.Нет, это так. БоецКого-то наудачу
Назвал в толпе. Шутник.До шуток здесь кому-то.
Но если ты меж них,Окликни ты Анютой.
Ты не стыдись меня,Что вниз сползли обмотки,Что, может, без ремняИ, может, без пилотки.
И я не попрекнуТебя, что под конвоемИдешь. И за войнуЖивой, не стал героем.
Окликни – отзовусь.Я – пось, твоя Анюта.Я до тебя прорвусь,Хоть вновь навек прощусьС тобой. Моя минута!
Но как спросить сейчас,Произнести хоть слово:А нет ли здесь у вас,В плену, его, СивцоваАндрея?
Горек стыд.Спроси, а он, пожалуй,И мертвый не простит,Что здесь его искала.
Но если здесь он, вдругИдет в колонне знойной,Закрыв глаза…– Цурюк!Цурюк! – кричит конвойный.
Ему ни до чегоИ дела нету, право,И голос у него,Как у ворон, картавый: