– Можете расположиться здесь, мы останемся с мужем в трейлере, – предложила Мэри, и, видя растерянность гостя, добавила, – уж не думал ли ты, что мы отпустим тебя так скоро? Уедешь завтра, если пожелаешь. А теперь пройдём, я покажу тебе сад.
Никите ничего не оставалось, кроме как смущённо улыбаться и соглашаться.
Сад состоял из нескольких десятков разноцветных тюльпанов, астр, фиалок и роз. Расположены цветы были в два ряда, идущих от боковой двери дома к беседке, следуя цветовой гамме «от светлого к тёмному». Сама дорожка была выложена камнем, дополняя образ загородного цивильного маленького домика. Маленький огород с луком, помидорами, рукалой, капустой, свёклой и ягодой справа от плетёной самодельной беседки, с трудоёмким расписным вырезным каркасом, казался крошечным пахотным владением крестьянина, прибывшим осваивать здешние края. Создавалось впечатление некоего минимализма.
Мэри старалась рассказывать всё, что могло заинтересовать гостя, постоянно склоняясь, она указывала какие цветы следует понюхать, какие пересадить, а какие ей достались от родственников, изредка навещающих кусочек своей семьи. В саду рядом с Никитой Мэри словно сама цвела: когда редко общаешься с внешним миром, встреча с ним всё долгожданнее.
В тоже самое время папа с сыном приводили старую Волгу в порядок, крыша которой не ощущала жара дневного света, а колёса не расчёсывали свои мохнатые спины уже около полугода: протирали стёкла и салон, регулировали запас бензина и масла, даже поменяли шины. Бен, нисколько не пытался скрыть вытащенный язык, и старался помочь изо всех сил: то подтаскивал шланг насоса, то канистру с маслом, то ведро с водой. Советская машина начала поблёскивать в свете гаражных светильников, колёса приобретали более округлую форму, рабочие характеристики настаивали на эксплуатации. Кожаная обивка сидений приятно хрустела, а запах только что вымытого салона мог свести с ума. Довольные своей работой мужчины осматривали со сторон свою работу. Сердитый малыш Бен хмурил брови, опасаясь, что дяде Нику не понравится грязная машина.
– Думаю, всё, – уверенно заявил мальчик.
– Уверен? – спросил отец, – Отвечать будем перед мамой.
Его вопрос отчасти являлся провокационным, таков был сложный способ воспитания сына: порой перекладывая всю ответственность на него.
Не меняя взгляда, Бен посмотрел на отца, затем на машину, затем снова на отца, и заявил, что следует протереть ещё крылья и диски.
– Как скажешь, сынок. Как скажешь.
– Каково жить в такой глуши? Здесь же, вероятно, нет ни водоснабжения, ни электричества, ни магазинов, ни людей? – интересовался Никита. – Место отличное, но как вам удаётся здесь выживать?
Тут Мэри начала своё повествование.
– На самом деле, здесь жить куда интереснее и проще, чем может показаться. Как ты видел, у нас есть домик, гараж с двумя машинами, огород и сад. Для комфортного проживания нужна вода и электричество. Только не думай, что мы добываем воду, обвязывая ветки на деревьях пакетами, а в подвале у нас стоит генератор, заряжаемый от кручения педалей! У нас всё есть и без каких-то уловок и солнечных батарей.
Шесть лет назад мы перебрались с Тедом в эту глубинку на ровное место. Жили здесь в одиночестве, использовали генератор и сильно экономили на воде. Еду накупали с собой и ели пару недель, пока строили дом, а после возвращались в ближайший городок или гостиницу, где снимали комнату или номер на несколько дней, а после ехали обратно. Пока мы строились, нанятые рабочие провели водопровод от местной системы орошения полей, а электричество провели от дорожных столбов. Тогда мы жили здесь дикарями пару месяцев, набирая воду из шланга, пока не построили крышу. Выкупили этот участок вблизи Национального парка Стельвио близ Лихтенштейна, построили дом и стали жить. Здесь уютно.
Я создала сад, Тед построил гараж и беседку, а поле года жизни здесь, мы стали задумываться о ребёнке. Так появился Бен.
– А почему вы решили жить вдали от всех?
– Нам, так сказать, – мялась Мери, – надоели большие города. Мы немного поездили по Европе в своё время, и шум городов стал несколько противен. К тому же, у нас были схожи планы на детей, а воспитательная программа, которую расписывал Тед, может быть выполнима только в условиях временной изоляции ребёнка от внешнего мира.
– Воспитательная программа?
– Да, Тед придумал целую программу для воспитания ребёнка. Я тоже что-то приписывала, но основной труд его. Он писал его где-то за пару лет до рождения Бена, и писал довольно много. Цель программы в том, чтобы полностью заняться ребёнком. Чуть ли не с младенчества он учится читать и писать. Очень много занимается моторикой, а его окружение составляем мы, приезжающие иногда родственники и друзья. Бен в восторге от общения с другими детьми, когда они приезжают, а те, в свою очередь наслаждаются тем, что могут отдохнуть от шума города.